— Пожалуйста, называйте меня просто Нейтом, — попросил он.
— Хорошо, Нейт, — сказал Фил, разоблачаясь на ходу.
Жилье пастора примыкало к церкви и выходило фасадом на боковую улицу. Они осторожно прошли по снегу.
— Как тебе понравилась моя проповедь? — спросил у жены Фил, когда они поднялись на крыльцо.
— Она была превосходна, дорогой, — ответила та безо всякого выражения. Нейт улыбнулся: видимо, Фил задавал ей этот вопрос каждое воскресенье в течение многих лет, на этом же месте, в это же время, и получал один и тот же ответ.
Все колебания Нейта относительно обеда у священника исчезли, как только он вошел в дом: густой чудесный аромат тушеного ягненка проник даже в гостиную. Пока Лора накрывала на стол, Фил ворошил раскаленные угли в камине.
В узенькой столовой, зажатой между кухней и гостиной, стол был накрыт на четыре персоны.
— Мы очень рады видеть вас у себя, — сказал Фил, когда они сели за стол. — Я предчувствовал, что сегодня у нас будет гость.
— А это место для кого? — спросил Нейт, кивая на пустой стул.
— По воскресеньям мы всегда накрываем стол на четверых, — ответила Лора, но прервала дальнейшие объяснения, поскольку все взялись за руки и Фил прочел короткую молитву, снова возблагодарив Бога за смену времен года и за пищу, которую он им послал, закончив словами:
— …и да не дай нам забыть о нуждах и желаниях других.
Эти слова пробудили в Нейте неясные воспоминания. Он слышал их много, много лет назад.
Передавая друг другу блюда, они вели обычную светскую беседу. О погоде: когда шла служба, термометр показывал около сорока градусов. О прихожанах: сегодня снегопад многим из них помешал прийти. О здоровье: на полуострове разразилась эпидемия гриппа. Нейт сделал комплимент по поводу прекрасного в своей простоте интерьера церкви. Хозяева поведали, что живут в Сент-Майкле уже шесть лет. Вскоре после начала обеда Лора сказала:
— Для января у вас прекрасный загар. Вы ведь не в Вашингтоне его приобрели?
— Нет. Я только что вернулся из Бразилии. — Его собеседники, перестав жевать, подались вперед. Приключение возвращалось. Проглотив полную ложку жаркого, густого и вкусного, Нейт начал повествование.
— Прошу вас, ешьте, — каждые пять минут говорила Лора.
Нейт брал в рот кусочек мяса, жевал, потом продолжал рассказ.
Рейчел в нем называлась лишь «дочерью клиента». Штормы с каждой минутой становились все более жестокими, змеи удлинялись, корабль уменьшался, а индейцы оказывались все менее дружелюбными, а уж когда Нейт стал переходить из часовни в часовню, у Фила загорелись глаза.
