— Признаться, оба развода дались мне весьма болезненно.
— Тем не менее это происходит очень часто. Мы вступаем в брак, разводимся, встречаем кого-то другого, снова создаем семью, опять разводимся. Опять встречаем человека…
— Мы?
— Я употребила это местоимение, имея в виду так называемых цивилизованных людей. Образованных, сложных…
Индейцы развода не знают.
— Но они и моей первой жены не видели.
— Она была такой неприятной?
Нейт глубоко вздохнул и отпил еще сока. «Доставь ей удовольствие, — сказал он себе. — Ей так хочется поговорить с кем-нибудь из ее прошлой жизни».
— Простите, — спохватилась Рейчел. — Я не хотела совать нос в ваши дела. Это невежливо.
— Она была неплохим человеком, во всяком случае, в молодости. А я много работал, еще больше пил. Постоянно пропадал если не в конторе, то в баре. Она обижалась, потом озлобилась и начала мне изменять. Ситуация вышла из-под контроля, и мы возненавидели друг друга.
Короткая исповедь закончилась, и матримониальные неприятности казались ему теперь такими ничтожными.
— А вы никогда не были замужем? — спросил он.
— Нет. — Рейчел сделала глоток. Она была левшой и, когда поднимала чашку, коснулась Нейта плечом. — Павел никогда не женился, как вы знаете.
— Какой Павел?
— Апостол Павел.
— Ах, апостол.
— Вы читаете Библию?
— Нет.
— Однажды, в колледже, я была влюблена. И хотела выйти замуж, но Господь не допустил этого.
— Почему?
— Потому что Он хотел, чтобы я жила здесь. А юноша, которого я любила, был добрым христианином, но физически слабым человеком. Стань он миссионером, он бы просто не выжил.
— Сколько еще вы намерены здесь жить?
— Я не собираюсь уезжать отсюда.
— Значит, вас похоронят индейцы?
— Наверное. Это меня не беспокоит.
— Многие миссионеры ВОМП умирают в местах своего служения?
— Нет. Большинство возвращаются домой. Но у них есть родственники, которые могут их похоронить.
— У вас было бы полно родственников и друзей, если бы вы сейчас вернулись в Америку. Вы бы стали знаменитостью.
— Это еще одна причина, по которой мне следует оставаться здесь. Тут мой дом. А деньги мне не нужны.
— Не говорите глупостей.
— Это не глупость. Деньги для меня ничего не значат. Разве вы этого еще не поняли?
— Вы даже не знаете, сколько их.
— И спрашивать не хочу. Я делала сегодня свою работу, совершенно не думая о деньгах. Так будет и завтра, и послезавтра.
— Одиннадцать миллиардов — ни больше ни меньше.
— Вы думаете, это производит на меня впечатление?
— На меня произвело.
