). У воина-германца, которого отличали военное искусство, храбрость и верность, в его новом качестве появилась обязанность защищать всех слабых и угнетенных и саму церковь. Родился идеал христианского рыцарства. Древняя церемония посвящения в рыцари теперь проводилась под знаком креста. Молитвенное бдение и пост готовили молодого рыцаря к исполнению будущих обязанностей. Оружие, которое ему вручали, благословлялось священником, который прочитывал соответствующую молитву-благословение. Обряд посвящения в рыцари отпрыска знатного рода становился для него вторым крещением.
Не подчинявшаяся никому буйная каста военных, своеволие которой стремилось обуздать пользовавшееся поддержкой церкви Движение за Мир Божий (первая половина XI в.) во Франции, королевстве Капетингов, теперь стала столпом общества. От них ожидали, что они станут гарантом мира и безопасности. Их братоубийственную вражду осуждали церковь, монарх и общественное мнение. Эта каста нашла выход своей энергии в крестовых походах. Рыцари и дворяне получили на борьбу с неверными санкцию церкви.
В то время как европейская аристократия проходила через этап глубокой трансформации, целью которой было превращение ее в основную силу борьбы с исламом, в христианском мире проявилась еще одна тенденция. Не все ее аспекты, зачастую связанные с Клюнийской монастырской реформой и реформой папства, имеют непосредственное отношение к нашему повествованию. Тем не менее движение в целом способствовало созданию климата, благоприятного для идеи крестовых походов.
Наиболее ярким свидетельством возрождающейся духовности в XI в., начало чему положило аббатство в Клюни, было покаянное паломничество. Это был достойный акт покаяния для благочестивого и набожного паломника, особенно в XI в., когда оно стало коллективным. Первое тысячелетие христианства завершилось. Многие ожидали наступления 1000 или 1033 г. (в тысячелетнюю годовщину распятия Богочеловека), который должен был открыть новую эру в истории старого мира. Некоторые ожидали Страшного суда и второго пришествия Христа. Время шло, и ничего не менялось, но ожидание оставалось. Человечество ощущало бремя греха более явственно. Природные бедствия становились, казалось, более многочисленными. Голод, наводнения, болезни усугубляли чувство подавленности и объяснялись как знаки судьбы. О драматическом противостоянии папства и империи во время конфликта по поводу инвеституры говорили как о происках Антихриста. Многие оставляли мир и уходили в монастыри в надежде на личное спасение. Другие откликались на призывы странствующих проповедников к покаянию и возвращению к евангелической бедности, к
