Мысли Руби вернулись к сегодняшним событиям. Их автобус выехал из Хоппештадта, чтобы вернуться назад в Остенде через поля сражений. Пока они тряслись по ухабам, ее взгляд скользил по бесплодной земле, изрытой воронками от взрывов снарядов, усеянной лишь покореженными кусками ржавого металла, который когда-то прежде был смертоносной военной техникой; по бесконечным заграждениям из колючей проволоки и мрачным, почерневшим остовам сгоревших сломанных деревьев. Унылые серые тучи тяжело и низко плыли над головами, грозя скорым дождем. Ландшафт словно из ночного кошмара. Так хотелось снова увидеть живописный пасторальный пейзаж! Полюбоваться мирно пасущимися коровами и овцами, понаблюдать, как фермеры деловито сгребают сено в стога, а женщины развешивают выстиранное белье.
Но им нельзя было забывать, где они находятся, по крайней мере не сейчас.
– На обратном пути в Остенде мы посетим Тайн Кот, это одно из крупнейших военных кладбищ во Фландрии, – объявил майор, когда они покинули Хоппештадт. – Конечно, вы увидите кресты и на обочинах дорог. В хаосе войны многих хоронили там, где они пали. Сейчас же власти планируют выделить землю под специально оборудованные мемориалы для тех, кто отдал свои жизни в этой войне. Сейчас особая комиссия работает над этим планом. Они решают, какой камень пойдет на надгробия, должны ли там быть христианские кресты или просто имена, и так далее. Вы, вероятно, читали письма, опубликованные в прессе, – вокруг будущих мемориалов кипят серьезные страсти. Но одно можно сказать наверняка – местные власти не собираются возвращать останки погибших домой, как бы тяжело это ни было для безутешных семей. Я думаю, что это правильное решение. Они погибли здесь, сражаясь за этот клочок земли вместе со своими собратьями, тут и должны покоиться их души. Тайн Кот как раз и был определен одним из таких мест. Здесь похоронены солдаты всех национальностей, которые сражались и погибли в одном из самых кровавых сражений этой войны, в битве при Пашендейле.
Пашендейл. Слово резануло, как бритвой. Место, где Берти пропал без вести. Хотя Руби знала, что многие тысячи павших никогда не были опознаны или даже найдены, она слышала, что боевые товарищи погибшего иногда просто вбивали в землю колышек с табличкой, которую мастерили из того, что попадалось под руку. Автобус подъезжал все ближе и ближе к этому месту, и Руби поймала себя на том, что так крепко сжимает кулаки, что ее ногти впиваются в ладони.
