– Они все равно меня не остановят, потому что мне больше восемнадцати. Просто дай мне фору, ладно? – умолял он. – Я напишу, когда доберусь туда.
Утром он ушел.
Она сдержала обещание и испытала огромное облегчение, когда пришло его письмо, пересланное с какого-то адреса в Оттаве, которое освободило ее от бремени его тайны. Это было единственное письмо, которое они от него получили. Оно и сейчас было при ней, надежно спрятанное в боковом кармашке ее сумочки. В нем писалось:
Дорогие мои!
Пишу, чтобы вы знали, что я жив-здоров и рад, что наконец, вместе с другими канадцами, оказался тут, во Фландрии, и вношу свою скромную лепту в борьбу с гуннами.
Простите мне ту боль, которую я причинил всем вам. Я не мог поделиться своими планами, потому что знал, что вы попытаетесь остановить меня, а я уже принял это безоговорочное решение ради моей дорогой Амелии.
Я просто не мог жить с самим собой в ладу, пока этот идиот Вудро Вильсон увиливает от войны. Британцы, французы и бельгийцы храбро сражаются, но нам крайне необходимы поставки припасов из Штатов, и как можно скорее. Пожалуйста, папа, сделай все, что можешь, чтобы заставить их понять это!
Я сейчас «на отдыхе», в тылу, в местечке, которое они называют Хопс, то есть «хмель». Да-да, вы правильно догадываетесь, они здесь все пивовары! Люди тут добросердечные, нам все помогают, у нас хорошее пиво и достаточно еды. Это райский уголок посреди адского пекла войны. Так что не беспокойтесь обо мне. Обещаю, я буду осторожен и совсем скоро вернусь домой.
С любовью,
Сэм
Война закончилась, шли месяцы, а он все не возвращался. Элис не могла избавиться от мысли, что она должна была тогда каким-то образом остановить его. «Если бы я только сказала папе в тот же день, он бы что-то смог сделать – хоть что-нибудь!» Но что они могли сделать, когда Сэм был настолько решительно настроен, что замел все следы и, скорее всего, записался под вымышленным именем?
Несмотря на это, в самые скорбные, безотрадные минуты своей жизни Элис чувствовала себя виновной в смерти своего младшего брата, единственного, горячо любимого брата! Эта мысль преследовала ее днем, навевала кошмары ночью. Единственный способ успокоить совесть – это узнать, что с ним случилось, а это означало, что ей нужно было ехать во Фландрию.
– Только через мой труп, – бушевал отец. – Ты, очевидно, решила, что просто столкнешься с ним на улице? Это тебе не Вашингтон, Элис! Вся северная Франция и вся Бельгия – сплошные руины. Ты сама видела это в газетных публикациях. Города разрушены, люди голодают, преступность процветает, транспорт не работает. Я не позволю своей дочери подвергать себя подобной опасности. И это мое окончательное слово.
