— Спасибо. — Меня смутила ее манера обращения. Все‑таки я была сотрудницей Данте, а не его гостьей.
— Думаю, вам захочется немного отдохнуть перед встречей со стилистом. Поэтому я перенесла ее на три часа. Вы не против?
— Нет, но… Какой стилист? — Я растерялась еще больше.
— Мистер Аллегри пригласил Нину Сен‑Жюст из «Ла‑Рош», чтобы она занялась вашим образом.
Колетт назвала настолько известного парижского дизайнера и дом моды, что даже я слышала о них.
— Моим образом? — повторила я и густо покраснела.
Помимо вечернего платья из секонд‑хенда, которое я надевала в казино, в моем гардеробе числились одни джинсы и футболки. Но Джозеф выдал мне аванс, и я нашла пару вещей в Интернете, чтобы не выглядеть как бродяжка, которую Данте подобрал с улицы.
— Мистер Аллегри ничего вам не сказал?
— Нет.
— Ох уж эти мужчины, — закатила глаза Колетт, а потом похлопала меня по руке и повела к гостевому домику. — Мистер Аллегри приедет после обеда. Он встретится с вами за ужином, после вашей примерки. Тогда вы с ним и поговорите.
Десять часов спустя меня проводили в банкетный зал главного дома.
Я поднималась по ступенькам в облегающем атласном платье алого цвета из коллекции prêt a porter Нины Сен‑Жюст и пыталась унять тревогу. Мои обычно непослушные волосы были собраны в водопад из кудрей, ниспадавших мне на плечи. Я ощущала себя другим человеком. Посмотревшись в зеркало после того, как команда стилистов, прибывшая в поместье за час до моего ужина с Данте, закончила колдовать над моим макияжем, я не узнала себя.
Но мне придется сказать ему правду. Правду, которую я надеялась скрыть. О том, что я чужая в его мире. И что запросто могу все испортить, сказав что‑нибудь неуместное, или обратиться к кому‑то ненадлежащим образом. Велика вероятность того, что некоторые гости могли знать мою мать или были наслышаны о ее дурной славе. А еще я хотела сказать Данте, что не могу позволить себе такие дорогие вещи. Ведь Нина подобрала мне гардероб на все две недели.
Меня провожал молодой человек по имени Гастон. Он распахнул передо мной огромные двери банкетного зала, и я оказалась в помещении размером с первый этаж нашего с Джуд поместья. Данте стоял в другом конце комнаты напротив окна, за которым виднелся ухоженный сад, освещенный уличными фонарями. Длинный стол, занимавший большую часть пространства, был накрыт на две персоны.
Мы будем ужинать наедине?
— Приятного аппетита, мадемуазель Труве, — с улыбкой поклонился Гастон и ушел, закрыв за собой двери.
