— Работал он у них, было дело. Ефимыч общался с готовностью просящего.
— Потом его Володя сменил. Володя-то помощник покрепче, больше успевал. А сейчас и Володю не вижу что-то. Может, и его вытурили. Филипповы народ беспокойный, особенно Димка. Последнее время то и дело ездит, и все с бабами!
— Погодите! — останавливаю его. — Последнее время, это когда?
Ефимыч ответил, но уже с меньшим энтузиазмом:
— Ну, на Новый год хозяин тут был, потом Димка наезжал раза четыре, а дней с десяток тому человека они поселили на неделю, наверное. Я все высматривал его — любопытно было, нет, в лицо не увидел ни разу.
— А Володя когда бывать перестал?
— Прямо перед этим человеком. Я еще подумал, что они ему место освободили. Только не работал он, все в доме сидел. Снег и то расчистить не мог. Должно, и этого наладили.
— Когда?
— Я ж говорил — три дня прошло. А сегодня Димка нагрянул. С утра у них дым из трубы.
— А Гена?
— Перед вами незадолго. Он сначала ко мне зашел, я его чаем напоил, поговорили. Горе у Гены — умер у него друг. Кто такой, спрашиваю. Да, мол, ты его не знаешь.
Ефимыч выкладывал мне все без разбору, хотя и имени моего не знал. Тоскует, видно, здесь по собеседникам.
— Где ж мне, — он развел руками, — всех местных бродяжек знать-то!
— А зачем Гена к Дмитрию приходил?
— Сказал, должок с него пришел получить. А получил по лбу. Вот так!
Мне стало интересно, и, нисколько не кривя душой, твердо ему пообещала подобрать побитого Гену, если он встретится мне по пути в город.
Я была уже в машине, а Ефимыч все благодарил и нахваливал мою добрую душу.
Отъехав от последнего дачного штакетника, я, вместе с моей доброй душой, на протяжении нескольких сот метров была занята программированием внутреннего «автопилота» на обязательную остановку, когда мелькнет мимо фигура одинокого пешехода.
Любопытство, на мой взгляд, одна из самых положительных черт человеческой личности, и моя личность обладает ею в полной мере.
Связи между беззащитным бомжем и неприятностями семьи Филипповых я не усматривала, но любопытно было — что это задолжал ему Дмитрий такого, что заставило старого бедолагу на ночь глядя оказаться за тридевять земель от города, от своего теплого подвала, уютного и влажного коллектора теплотрассы, или где он там обитает этой зимою?
Удовлетворение любопытства должно было принести мне первую, так сказать, оперативную информацию по Дмитрию Филиппову — новому персонажу, всесторонне теперь меня интересующему. Являясь родственником Аркадия, да еще и участником его дел, об этом Вера высказалась недвусмысленно, он вполне мог оказаться держателем кассы, единоличным или совместно с двоюродной сестрой. За это предположение говорила и степень его посвященности в семейные тайны настолько, что ему было известно место тайника своего дядюшки и, судя по его полной невозмутимости при вскрытии кейса, он скорее всего был осведомлен о размерах суммы, в нем находящейся. В том, что это была не настоящая касса, а блеф, созданный заблаговременно и на всякий случай, я была теперь уверена.
