— Ветеран что ли? — бдит страж порядка и внутреннего спокойствия отдела.
— Он самый.
— Тогда ступай. На зеленый глазок. Сейчас включу.
— Спасибо, служивый.
— Спасибо на хлеб не намажешь и в карман не положишь, — шутит, весело скаля зубы.
— Да, это точно. Спасибо-то побольше куска хлеба будет… И в карман точно не поместится.
— Шуткуем, что ли?.. — перестает скалить зубы сержант, наливаясь начальственной важностью.
— А что делать? Только и остается, что шутить да в Совет ветеранов ходить…
— И не сидится же вам дома… — сменяет гнев на милость «служивый», чувствуя мирный настрой ветерана. — Я бы на вашем месте сейчас так даванул на массу, что о-е-ёй!
— Ты, сержант, на наше место не спеши, оно от тебя не уйдет. Ты на своем будь достойно. И радуйся…
— Чему? Работе что ли?..
— Молодости. Молодости, сержант, радуйся. Ну и работе тоже, если она по душе…
— Ладно, идите уж… — вспомнил помощник оперативного дежурного о вежливом отношении к гражданам. — Вам бы все лясы точить, а мне службу нести…
— Спасибо на добром слове, — улыбнулся ветеран и потопал на второй этаж.
Там, почти напротив секретариата и руководства отдела, располагался кабинет Совета ветеранов. Председатель Совета, подполковник милиции в отставке — Воробьев, на месте, за небольшим канцелярским столом. В окружении стендов с фотографиями бывших сотрудников милиции. В полиции — детище экс-президента Медведева — своих ветеранов еще не имеется. Впрочем, скоро появятся.
— Привет!
— Привет!
Обменявшись приветствиями, усаживаются напротив друг друга.
— Что привело? — интересуется председатель Совета.
— Решил проведать… — следует неопределенный ответ.
— И правильно сделал, — приступает к деловому разговору Воробьев. — Начальник УМВД области выделил деньги на материальную помощь. Пиши заявление — получишь тысячу рублей. Но надо членские взносы уплатить. Надеюсь, сотня имеется в наличии?
— Имеется, — лезет в нагрудный карман за требуемой купюрой ветеран.
— Вноси и в ведомости распишись, — пододвигает бланки председатель Совета.
Внес, написал, расписался. Возвратил заполненные бланки.
— Что-нибудь новенькое сочиняешь? — весело заглядывает сочинителю в лицо Воробьев.
Полковнику в отставке и участнику Великой Отечественной войны Михаилу Егоровичу Воробьеву восемьдесят шесть. Но он крепок телом, духом и памятью. Строевая закалка до сих пор видна. Будучи героем многих опусов сочинителя, он прочел почти все его книги. Некоторые, особо понравившиеся, даже разослал по своим родственникам и друзьям. Потому не только в курсе того, что ветеран-сочинитель что-то «художествует» на досуге, но и того, над чем в последнее время работает.
