— Да хватает, черт бы их побрал, — посерьезнев, сердито передернул широченными плечами Дремов. — Этого добра или все же дерьма?.. — подмигнул сочинителю, — всегда с избытком. И в ваше, и в наше время. А в отношении того ветерана никакого дела не возбуждали, — пояснил на всякий случай. — Не дураки, понимаем, что к чему… Да и сам скоро к вашим рядам примкну, — добавил после небольшой паузы. — Осточертела работа — спасу нет. Каждый день в одно место, — жестом руки указал на крепкую, черноволосую, но уже начавшую покрываться изморозью седины голову, — то «пистон» вставляют, то «болт»… вместе со шляпкой…
Он хотел еще что-то добавить, но сочинитель перебил:
— А сам подчиненным разве «гайки» не закручиваешь до самого упора?
— Приходится, — оскалился весело. — Иначе с самого семь шкур снимут и пинка под зад дадут.
— Слышал, что увольняться собирался… Так чего лютовать, нервы рвать и себе и сотрудникам?
— Было дело, — вновь посерьезнел заместитель начальника отдела полиции. — Вожжа под хвост попала — собирался увольняться… Но руководство тормознуло: еще, мол, не всю кровь из жил моих высосали… А тебя самого разве не тормозили?
— Да тормозили… — развел руками сочинитель. — Раза три или четыре…
— Вот видишь?.. А если серьезно, то сотрудников не хватает, некому преступления раскрывать. Попросили подождать до лета.
— При такой зарплате — и вакансии? — удивился сочинитель. — А по телеку «поют», что в ментовские кадры очередь, как при советах за дефицитным товаром…
— Брешут! — взъярился Дремов. — Брешут почище Троцкого и полицейских собак в вольерах, когда их забывают покормить неделю.
— Так уж и брешут?! — сделал вид, что не верит в искренность последних слов заместителя начальника сочинитель.
— Посуди сам, — стал заводиться тот, — на зоне КТК, вместо четырех оперов, три (и то один из них приболел), на Магистральном — двое, вместо трех, а про зону РТИ вообще говорить не хочется: вместо четырех, один зеленый. Как работать?.. Вот седьмого марта…
Но сочинитель перебил:
— И куда же подевались опера?
— Трое от «хорошей» жизни сбежали в другие службы, — стал перечислять Дремов, загибая пальцы. — Один — в Чечне, один — в Сочи, один — в отпуске, один — на переподготовке… Штаты большие, а работать некому… Да и загружают всякой хренью так, что и знаменитый владимирский тяжеловоз не потянул бы…
— В мое время один умный начальник про участковых говорил, что это «лошадь, которую все погоняют, но никто не кормит», — ввернул сочинитель. — Слушая вас, можно подумать, что вектор нагрузки изменился с участковых на оперов? И теперь опера — не просто лошади, которых все погоняют и никто не кормит, но и лошади-тяжеловозы, перегруженные сверх меры…
