— Я понимаю ваши опасения, но они беспочвенны. — Наконец, заверил он, нарушая молчание.
А искушение было так велико…
— Бережённого Бог бережёт. — Философски упрямилась я. — Было бы странно, если бы я спокойно обедала в покоях сына главы инквизиции, не находите?…
— Разе общие цели не располагают ко временному перемирию?
— В случае с вами даже платье, любезно пожертвованное вами из вашей коллекции, не отменяет необходимости быть осторожной. — Неловко попыталась пошутить.
— Вот так вот помогай девушкам — насмешек не оберёшься… А насчёт обеда — ну и зря, сейчас мне точно незачем вас травить, наоборот, вы мне нужны живая и здоровая. — Равнодушно пожал плечами, отпивая рубиновой жидкости из бокала, — На балу вы вина не боялись.
— Вина-то я и сейчас не боюсь, опасаюсь только неприятных примесей в нём и ещё более неприятных людей, у которых есть мотивы таковые подмешать. К сожалению, таких людей сейчас слишком много, чтобы я могла быть сколько-нибудь беспечна. — Ответила я.
— А на балу без вина было просто не обойтись? — Насмешливо фыркнул он.
Я немного смутилась.
— Ну да. Без вина мне было бы сложно весь вечер улыбаться герцогу, при этом ни разу не плюнув ему в лицо.
Подавившись кусочком десерта, Вейсаллас вдруг от души расхохотался, отчего его всегда кажущееся несколько суровым лицо на миг стало мягче, а в стальных глазах плясали озорные смешинки.
— Пожалуй, в этом дворце ещё ни одна женщина так ему не говорила.
— Всё когда-то бывает в первый раз.
— И то верно. Продолжайте в том же духе, и вы покорите мир.
— А вы мне в этом поможете, вовремя предложив вина для храбрости и платье про запас? — Не удержалась от подкола я.
— Весь к вашим услугам, миледи. — По его губам скользнула шальная мальчишеская улыбка.
А я неожиданно для себя же кокетливо улыбнулась в ответ. Я что, флиртую?… Чёрт, ну нашла с кем. Атмосфера так действует? Что-то я больно расслаблена, в присутствии потенциального врага (пусть и являющегося временным союзником) это не очень логично. Но никакие попытки заставить себя «очнуться» и вести себя прилично не помогли, тем более что принц разделял моё настроение: мы шутили и смеялись так, словно были давними друзьями, а на душе было так легко…
Я старалась не болтать лишнего, и, отвечая на каверзные вопросы, переводила тему, тогда как сам Вейсаллас охотно рассказывал о делах внутри страны, внешней политике и о последних походах. Кстати, у него несомненный ораторский талант: я слушала, как ребёнок, которому на ночь рассказывают очень интересную, красочную сказку. Умными, точными фразами, которые можно смело разбирать на цитаты, он умел отвечать на любой вопрос так, что отпадали любые сомнения в правильности ответа. При всём при этом речь его теперь была ясной, не переполненной излишним «пафосом», что очень-очень редко здесь. Все будто пытаются перещеголять друг друга в высокопарном пустозвонстве, и хорошо ещё, если таким образом выражены умные мысли — обычно всякие глупости, и на сём фоне этот разговор — словно освежающий глоток воды после жажды. Казалось, его глаза смотрят прямо мне в душу, но не давя, а изучая, как диковинку, и под таким взглядом язык не поворачивался произнести хоть малейшую ложь. Странное ощущение — я бы заподозрила магическое вмешательство, если бы не была уверена в своём даре чувствовать малейшие колебания магии. Я и не заметила, как окончательно расслабилась, как мы, улыбаясь и смеясь с детской непосредственностью, вот так вот просто обсуждая всё на свете, провели несколько часов будто несколько минут, как наступили сумерки… Кинув взгляд на окно, за которым царила ночь, я спохватилась:
