Все это звучало убедительно. Тем более, что Сокол умело вставлял в свою речь какие-то особые, очень веские слова: лицо, смысл, по возможности… Саня тоже знал их, но никогда не смог бы применить в разговоре.
В нем шевельнулось недоброе чувство зависти. Сокол, Сокол! Саня чувствовал себя перед ним глупым мышонком.
— Ну и пусть! — твердил Боря; когда он упрямился, с ним было нелегко сладить. — Даже если и лежало там что-нибудь, все равно уже давно ничего нет.
— Как сказать! Письмо-то ведь до данного купца первой гильдии не дошло! Вот — мы первые его здесь читаем.
— Правда! — снова воскликнул Саня. — Значит, о драгоценных камнях никто так и не знает…
— …И они там лежат, в той поваренной книге, — торжествующе закончил Сокол.
— А где она, где? — Боря все не сдавался.
— Этого мы не знаем, — упавшим голосом ответил. Саня.
Сокол весело посмотрел на них и подмигнул.
— Но узнаем!
— Как?
— Для начала надо расспросить старожилов об упомянутом купце.
И тут Саня вспомнил о Владимире Петровиче.
— У нас сосед — всю жизнь прожил в Южносибирске. Пошли к нему!
— Постой! — остановил Сокол. — Надо осторожно, чтобы он ни о чем не пронюхал. А то охотников до такого дела много найдется.
— Да ты что! Он хороший дед.
— Все равно! — Сокол подошел к двери, прислушался и плотно закрыл ее. — Дадим, ребята, клятву, что никогда, ни при каких обстоятельствах, пусть даже под угрозой смерти, мы не выдадим никому тайну этого письма.
— И что все драгоценности используем для помощи угнетенным народам, — вставил Саня.
— Если вообще существует такая книга, — добавил Боря все еще с сомнением, но уже явно отступая.
Сокол поспешил нажать на него, чтобы окончательно развеять его сомнения:
— Для помощи угнетенным народам и для массового производства Борькиных птицекрыльев. Не возражаете?
— Конечно, нет! — сказал Саня.
Боря промолчал.
— Значит, клянемся? Ты — Зет.
Саня поднял вверх палец.
— Клянусь!
— Ты — Игрек.
— Ну, клянусь.
— И я клянусь… Вот теперь можно идти к старику. Инициативу я беру на себя. А то Санька как разоткровенничается — все дело испортит. Сидите оба, молчите и слушайте.
— А чертежи когда будем рассматривать? — спросил Боря.
В его голосе звучала скрытая обида.
— Потом.
— Одна пара крыльев уже готова. Можно испытывать.
Это и была его большая сенсация. Сейчас они оцепенеют от изумления.
— В другой раз, — отмахнулся Сокол.
