— Вот мы и пришли, — сказала Кэти, сворачивая на тропку, ведшую к большому, белому двухэтажному дому, окруженному кустарником и деревьями. Я остановился и присмотрелся, пытаясь вспомнить это место.
— Дом Форсайта, — подсказала Кэти. — Банкира Форсайта. Я живу тут вот уже три года — с тех пор, как начала преподавать в здешней школе.
— Но банкир…
— Да, его уже нет в живых. Он умер лет десять тому назад, если я правильно понимаю. Но его вдова по-прежнему живет здесь. Она теперь уже совсем-совсем старая, полуслепая и ходит с палочкой. Говорят, ей было слишком одиноко — одной в огромном доме; вот она и взяла меня к себе.
— Когда вы уезжаете?
— Через день-другой. Особенно торопиться некуда. Все лето мне будет нечего делать. В прошлом году я преподавала в летней школе, но больше не хочу этого делать.
— Смогу я еще увидеть вас до отъезда? — По какой-то причине, докапываться до сути которой мне было совсем ни к чему, я хотел еще раз встретиться с мисс Ада мс.
— Ну, я не знаю… Я буду занята…
— Завтра вечером, например. Давайте поужинаем вместе, прошу вас. Отправимся куда-нибудь, где можно хорошо выпить и закусить.
— Это может оказаться забавным.
— Я заеду за вами. В семь — это не слишком рано?
— В самый раз, — сказала она. — И спасибо, что проводили.
Это было прощание, но я колебался.
— Вы сможете войти? — глуповато спросил я. — Ключ у вас есть?
— Ключ у меня есть, но не понадобится, — рассмеялась Кэти. — Она дожидается меня и сейчас наблюдает за нами.
— Она?
— Миссис Форсайт, разумеется. Как ни плохо она видит, но знает обо всем, что происходит, и неусыпно меня блюдет. Пока она рядом, со мной ничего не может случиться.
Это было забавно, но вместе с тем я ощутил легкое раздражение. Забыл, совсем забыл, что невозможно пойти куда-нибудь или что-нибудь сделать без того, чтобы об этом сразу же не узнал весь Пайлот-Ноб.
— Значит, завтра вечером, — стесненно сказал я, ощущая на себе бдительный взгляд из окна.
Я стоял и смотрел, как Кэти поднимается по ступенькам на увитое виноградом крыльцо, — не успела она протянуть руки к двери, как та распахнулась ей навстречу, выплеснув наружу поток света. Миссис Форсайт и впрямь была начеку.
Я повернулся и через калитку вышел на улицу. Луна поднялась над громадным утесом на востоке — тем самым Лоцманским Холмом, что в славные дни пароходов служил ориентиром речным лоцманам и от которого и получил свое название городок[9]. Пробиваясь сквозь ветви росших вдоль улицы вязов, лунный свет образовывал на тротуаре сложный рисунок. Воздух благоухал росшей во дворах сиренью.
