– А должен перед законом.
– Ты сам-то партийный, прокурор?
– Когда на границе служил, там и вступил.
– Тогда должен понимать, пограничник.
– Об этом и твержу.
…Так и закончился разговор. Шаламов выговориться не смог – не позволил ему Зелезнёв рта открыть. Сам рассуждал о высоком, о нравственном, о партийной ответственности, рассыпал цитаты классиков.
Возвращаясь, Шаламов ругал себя. В гостиницу, где жил, тайком от дежурной пронёс бутылку водки, выпил всю и забылся тяжёлым сном. Через неделю инструктор Прошкин позвонил по телефону и со значением сообщил, что райком на конец года включил в план работы бюро отчёт партийной организации правоохранительных органов о борьбе с правонарушениями. Будет правильным, если с докладами выступят начальник милиции и прокурор района. Это рекомендация первого секретаря.
Дальше – хуже. Шаламов понял: началась работа по его перевоспитанию…
Статья, которую он прочитал, касалась его. Шаламов помнил тот случай. Родственники в деревне не поделили дом, и обозлённый брат выгнал младшую сестру на улицу, посулив проклятие. Злодей Журкин сумел всё-таки втиснуть сюда и прокурора, описав мытарства старушки во время визита в прокуратуру, где тот якобы отказал заявительнице в приюте.
– Прокуратура не богадельня! – отшвырнул от себя газету Шаламов, дочитав статью до конца. – И придурок Прошкин поймёт, что я поступил правильно. Закон для всех один. А неурядицы семейные в суде решать следует.
Так он и ответил посетительнице, когда та явилась к нему с челобитной. Тут он прав, да и райкому в таких вопросах делать нечего, пусть Прошкин и подотрёт сопли, если симпатии к кому питает. А то, что хмур был тогда, так чего же радоваться прокурору, у него своих дел невпроворот. С чего ему улыбаться каждому встречному? На то цирк имеется или театр. Он не клоун…
Шаламов поднялся из-за стола, подошёл к окну, постоял. Пейзаж изучен вдоль и поперёк, живописного не найти. Не поленовские дворики напротив, народ в райцентре живёт крепкий, зажиточный, дом один другому не кланяется.
Походил по кабинету, чтобы размять ноги.
Не один год уже в районе, а обещанной квартиры от райисполкома не видать, зато коврами стелил председатель исполкома, да и Зелезнёв улыбался поощрительно, мол, уже имеется кое-что на примете. Забыли и не поминают. Шаламов по неопытности поначалу заикался, напоминал о себе, а потом смекнул, в чём загвоздка. И перестал звонить и тому и другому.
Мыкается в гостинице, правда, платит недорого, а бухгалтерия в области регулярно компенсирует ему затраты, однако, это не дело, когда прокурор без семьи за сотни километров. Домой наезжал раз в две-три недели. Глаза от жены прятал. А на днях Татьяна сама решила порадовать мужа, приехала автобусом, нагрузившись тяжеленными сумками. В городе с продуктами туго, а в деревне совсем шаром покати. И консервов нет, которыми весь город спасается. Вот она и решила его обрадовать. Явилась нежданно-негаданно, подозрительно заглядывая в каждый угол и глаз масленых с него не спуская.
