Книга ароматов. Авторская парфюмерия | страница 25

– Самолет, самолет не там приземлился!

Спустя несколько повторов, до меня доходит смысл слов про самолет, и почему Генрих не пришел на венчание, и отключенный телефон. Не в силах сдерживаться, я бросаюсь ему на шею. И это самые сладкие поцелуи за все три недели нашего знакомства.

Ноты: красное яблоко, кокос, гардения, лист инжира, белковый крем, сладкий миндаль, белый ром, амбра, вода с медом, тубероза, тростниковый сахар, белый шоколад.

Она курила. Не дамские ароматизированные сигареты, она курила папиросы без фильтра. Сжимала тонкими пальцами кончик папиросы, чиркала спичкой, подносила этот яд к мягким почти белым губам, затягивалась и выпускала плотный табачный дым. Ее волосы всегда пахли им. И как же я был счастлив уткнуться в сухую, словно стог сена, копну ее табачных волос. И не выпускать из объятий, покуда рассвет не разлучит нас. Она смеялась звонко, с легкой хрипотцой, звенела сотней серебряных украшений как цыганка, видела людей под их масками и прощала им все пороки, как древняя богиня, у ног которой возводили храмы и алтари. И конечно она не могла быть моей. Боги никому не принадлежат, даже на миг. Они лишь даруют милость своей любви или обрушивают гнев. Мне досталась любовь. Тихая, невесомая, как клубы табачного дыма. Сладкая и горькая, как дикий мед. Неотвратимая, как тьма надвигающейся пантеры. Любовь, которая не могла быть вечной, любовь, которая была самой вечностью. Я разминаю в пальцах папиросу, откладываю ее и добавляю легкий мазок на картину, там белые цветы для всех, кто смотрит, и там Она, всегда Она, когда смотрю я.

Ноты: зеленые ноты, мягкая кожа, цветочные ноты, табак папиросы, хищная тубероза.

Босые ноги касались земли, не чувствуя ее, в глазах струились разноцветные потоки, перемешивались, создавая водовороты радуги. Лика шла, выставив вперед руки, перед ней то появлялись, то исчезали пейзажи разной местности. Шаг – и впереди фруктовый сад, спелые груши источают пьянящий аромат сидра. Шаг – белая поляна, усеянная малюсенькими цветочками, они скользкие и пахнут самой нежностью. Шаг – и перед Ликой мир, полный дирижаблей, людей, увешанных замысловатыми механическими устройствами, облаченных в кожаные наряды. Так не хочется уходить. Но ноги сами делают следующий шаг, и запах нектара заполняет легкие, окрашивает окружающее в янтарный цвет. Воздух становится вязким, терпким, как ягодный кисель. Лика делает несколько глотков и вырывается из застывающего янтаря в прохладный воздух кедровой рощи. Лика начинает бежать. Она бежит, ощущая тонкие мягкие иголочки под босыми ногами. Останавливается, делает последний шаг и оказывается у обрыва. Снизу утес поглаживают синие языки океана. Ветер несет запах сладких цветов. Лика закрывает глаза, в темноте внутренней тишины появляется большой белый бутон. Он медленно распускается, обнажая зеленую сердцевину и приближается к Лике, касается ее длинным желтым пестиком, полным пыльцы, которая моментально поднимается в воздух. Лика начинает чихать. Она чихает, уткнувшись в подушку. Мокрые волосы пахнут шампунем, чайник только что щелкнул, отключившись, и пар выходит из носика, разнося по комнате аромат открытой банки варенья из алычи. Задремать на секунду на кухонном диване, как это в духе Лики. Она теребит мокрые волосы, поправляет кожаные подушки, смотрит на зацветшее громадным белым цветком неизвестное растение и идет пить чай. Что еще делать, когда ты живешь на утесе, который ласкают синие языки океана миров?