Книга ароматов. Авторская парфюмерия | страница 24

Ольга сделала несколько изящных, плохо стыкующихся с ее возрастом и комплекцией поворотов.

– Вдох, – протянула Ольга, плавно крутясь вокруг девочек и прижимая руку в животу.

– Выдох, – сверкая ясными голубыми глазами, продолжила повороты Ольга.

Собравшиеся следили, затаив дыхание.

– Что замерли? Всем дышать! – скомандовала Ольга.

Девчонки запыхтели, пытаясь передышать друг друга.

– Чистота, тишина, свет, – нараспев говорила Ольга.

Дыхание девочек становится тише, легче. Ольга включает музыку и плавно водит рукой в воздухе. Группа начинает кружиться. Каждая девушка танцует свое, чистый экспромт, веление тела. Однако со стороны кажется, что именно Ольга руководит каждым движением танцоров, словно к ее пальцам сходятся невидимые нити, управляющие телами в зале.

После занятия, когда все расходятся, Ольга берет сумочку, достает ингалятор, делает несколько вдохов. Пару минут тишины, и она срывается с места, торопится, бежит к машине, через пятнадцать минут стайка маленьких балерин будет ждать ее в репетиционном зале балета. Маленькие танцующие феи, они танцуют пока могут дышать.

Ноты: листья инжира, фейхоа, мартини, орехи, медоносные цветы, древесина, персик, тмин, пачули, иланг-иланг.

Как кошка, дорвавшаяся до банки со сметаной, как гиена, загнавшая жертву, я улыбаюсь и не могу скрыть своей улыбки, потому что я нашла тебя. Тебя – мой чарующий, дурманящий, манящий и желанный свадебный торт. Я сижу в дегустационном зале и лопаткой для сервировки ем торт. Тот самый, прекрасный шедевр французского шефа, который должен был стать украшением моей свадьбы. Персонал стоит в сторонке, пытаясь не смотреть в мою сторону. А я ем, ем, даже можно сказать жру, подталкивая руками выпадающие изо-рта куски. На мне белое подвенечное платье, уже не совсем белое. Какой идиот придумал, что невесте нужно белое? Я добралась до сердцевины торта, там вымоченные в белом роме спелые фиги. Я вынимаю их руками и с наслаждением запихиваю в рот. Какая же я была дура, думала, что он меня любит.

– Я дура! – восклицаю, обращаясь к сбившимся в угол официантам.

Официанты друг за другом покидают зал. И я остаюсь одна с великолепным тортом и с твердым намерением больше никогда не совершать глупостей.

– Больше никогда! – вслух говорю я себе.

Дверь открывается, дыхание мое перехватывает, по позвоночнику пробегает электрический разряд, и я понимаю, что никогда не смогу убежать от этого гавнюка. Я кидаю в него фигуркой молодоженов с торта, она оказывается совсем не из крема. И в ярости запускаю еще несколько кусков. Уворачиваясь, Генрих кричит: