Иззи крепче затянула полы халата, не зная, куда девать руки. Она испытывала потребность дотронуться до него. Сказать, чтобы он не был таким глупым и благовоспитанным. Умолять заняться с ней любовью. Хотя она уже и так предстала перед ним уязвимой и беззащитной.
Ей не удалось скрыть нотки разочарования в голосе.
— Видимо, ты об этом размышлял.
— Да, и я считаю, что это лучшее решение. Единственно правильное, — заявил он тоном, не допускавшим дальнейших обсуждений.
Она взяла бокал шампанского и сделала глоток.
— А если бы я раньше рассказала тебе о моем отце, ты бы все равно женился на мне?
Андреа взял бокал, будто тоже хотел чем‑то занять руки.
— Я планировал предложить тебе это три месяца назад, но решил, что лучше подождать.
— Пока я не приду в отчаяние.
Он коротко улыбнулся.
— Не пойму, что не так с лондонскими мужчинами. Ты должна быть нарасхват.
Она состроила гримасу.
— Разве ты не читаешь светскую хронику? Я не гожусь в жены. Я из тех, с кем можно завести роман, чтобы позже жениться на серьезной девушке.
Что‑то промелькнуло у него на лице.
— Женщины имеют право иметь столько сексуальных контактов, сколько хотят.
Иззи нахмурилась.
— Значит, ты меня не осуждаешь за мое прошлое? Ты это хотел сказать?
Его взгляд стал прямым, как у детектива, изучающего важные улики.
— Сколько в вашем прошлом вымысла, а сколько реальности?
Она небрежно пожала плечами, чтобы скрыть, насколько обнаженной вдруг себя почувствовала. Почему она вообще завела этот разговор? Ей ведь все равно, что он о ней думает. Хотя в глубине души она хотела его одобрения. Даже больше, чем одобрения.
— Попробуй догадаться.
— Если это похоже на то, что пишут обо мне, то правды немного. Я прав?
— Сначала я намеренно привлекала внимание прессы своим плохим поведением. Мне хотелось разозлить отца, и я этого добилась. Меня фотографировали пьяной, пошатывавшейся, выходившей утром из очередного ночного клуба. Вскоре я заработала репутацию оторвы, хотя в реальности все выглядело намного скучнее.
Он был в замешательстве.
— На рождественской вечеринке отца, когда тебе было восемнадцать, ты правда напилась или просто притворялась?
Иззи с огорчением вздохнула.
— Не напилась, просто была навеселе. Так же, впрочем, как и каждый год. Только так я могла разрушить образ преданного отца. Но в результате единственным человеком, кому причинила вред, оказалась я сама.
Андреа коснулся ее руки.
— Со временем все забудется. Важно то, как ты себя ощущаешь, а не то, что думают о тебе другие.
