Сама невинность и безмятежность.
Андреа подошел к дивану, но Иззи не пошевелилась. Аккуратно поправив плед, он прикрыл ей ноги, убрал прядь волос с лица, заправив за ухо. Она благоухала эфирными маслами, которые он выбрал в качестве фирменного аромата своей сети отелей.
Он испытал укол разочарования от того, что она не проснулась, когда он вошел в номер, и только сейчас осознал, как сильно ждал возможности затащить ее в постель. Ему очень нравилось, что она ему сопротивлялась, бросала, как дротики, оскорбления прямо в лицо. Ему нравилось дразнить ее, наблюдать, как она краснеет, как вспыхивают ее глаза. Она ненавидит и одновременно хочет его. И это чертовски сексуальное сочетание.
Он стал отходить, когда она внезапно вскочила.
— Что ты делаешь?
— Я прикрыл твои ноги пледом.
Вскочив с дивана, Иззи туго завязала халат, и ее щеки порозовели.
— Ты уже поела?
— Я была немного голодна, так что тебе придется заказать себе еще еды.
Андреа достал бутылку шампанского из ведерка со льдом.
— Налить тебе?
— Это может показаться странным, но у меня нет настроения праздновать. — От ее кислого тона могло бы свернуться молоко.
Откупорив бутылку, он наполнил два фужера.
— Ты должна выпить. За то, что стала богатой. Замужней и богатой.
Ее глаза вспыхнули, она поджала губы, когда брала бокал шампанского. На мгновение ему показалось, что она сейчас запустит им прямо в лицо.
Иззи слегка нахмурилась.
— Это если мы продержимся до конца дистанции. Как я могу быть уверена, что ты не передумаешь до истечения шести месяцев? Ты ведь сам любезно заметил: мне есть что терять.
Андреа дотронулся пальцем до ее щеки.
— Тебе придется довериться мне. Правда, дорогая?
В ее глазах промелькнуло странное выражение, и она убрала его руку от своей щеки, будто отогнала надоедливую муху, чуть не расплескав при этом шампанское.
— Не трогай меня. Ты мешаешь мне думать. К тому же я просила не называть меня «дорогая». Здесь никого нет, кроме нас. Это совершенно лишнее, а кроме того, чертовски раздражает.
— Напротив. Тебя раздражает как раз то, как сильно тебе нравится, когда я тебя так называю. Впрочем, тебе нравится многое из того, что я с тобой делаю, но ты слишком горда, чтобы признать это.
Она поставила бокал.
— Я иду спать. И нет, это не приглашение присоединиться ко мне.
Андреа тоже поставил бокал, подошел к ней и взял за руки.
— Я не стану к тебе приставать, Изабелла. Мы займемся любовью, только когда ты дашь мне разрешение. Клянусь.
