— Сосульки? — я выглянул за окно, и скривил губы.
Баньку мне сделали неплохую, но каждый раз, стоило там от души попариться, она обрастала сосульками, словно ёжик колючками.
По весне надо будет этих мастеров найти и заставить переделывать баню. Крышу лучше утеплять нужно, чтобы снег на ней не подтаивал, а заодно и водостоки пусть установят.
— Не, не. Не такие, — перехватила Дарья мой взгляд, — Твои сосульки Шабалин сталактитами обозвал. Они были… — Дарья пощелкала в воздухе пальцами, подбирая сравнение, — Если меня к тебе на плечи поставить, то примерно такой размер и получится, а некоторые намного больше были, но они в центре падали. По-моему, там просто огромные порой ухали. Грохот жуткий стоял, и земля тряслась. Знаешь, мне колесо запомнилось.
— Колесо? — переспросил я, подумав, что ослышался.
— Ага. Когда сосулька в грузовик попала, у него колесо отлетело, и долго в нашу сторону катилось. Катится, виляет по дороге, а я глаз оторвать не могу. Всё жду, когда оно в кювет съедет или упадёт.
— А с небом что случилось? — отодвинул я в сторону опустевшую тарелку.
Надо же, лихо я солянку сметал, а Дашка даже замечания не сделала. Раньше бы она точно кряхтеть начала, в очередной раз обучая меня хорошим манерам. Не нравится ей, когда я быстро ем.
— С небом… А что с небом. После того, как ты все тучи в этот водоворот собрал, солнышко ещё целый час светило.
— Ветер, ветер, ты могуч. Ты гоняешь стаи туч, — пробормотал я, наблюдая, как Дарья разделывает рульку, — Надо будет на лётное поле заехать. Узнать, какая вчера скорость ветра была. Интересно же, на какой территории я могу погоду улучшить.
— Похоже на то, что Шабалин вчера тем же самым занимался. Только он ещё что-то считал. Я один из его листков с расчётами сохранила. После обеда покажу, — передала мне Дарья тарелку, и пододвинула поближе горчицу.
— Мы изучаем, нас изучают, — разродился я сентенцией, выбирая самый аппетитный кусочек мяса у себя в тарелке, — Больше Шабалин ничем не интересовался?
— Спрашивал, не найдётся ли для него дома в посёлке. Ты спал, поэтому я его к Степану отправила. Не знаю, разговаривали они или нет. Степан пленным был занят. Там, позади колонны, ещё одна машина стояла. Её осколками сильно побило, а потом волной холода придавило. Но кто-то один в ней выжил. Правда, говорят, он обморожен весь. А в посёлке только и разговоров, что про тебя. Уже до того договорились, что без божьей помощи тут не обошлось. Теперь спорят, к какому Богу ты взывал.
