– О чём ты говоришь, – воскликнул армянин, – всё тут, всё до копеечки, забирай, дорогой, он ничего не взял.
– Ты хочешь, чтобы я, Михалыч, унизился до того, чтоб взять эти деньги? Деньги, которые проиграл, – Михалыч горько усмехнулся. – Ты совсем спятил! Да тогда со мной за карточный стол не сядет играть даже самый паршивый игрок, даже в дурака.
– Что тогда мне с ними делать? – развёл руками армянин.
– Деньги, те, что осталось после игры – хорошие для тебя деньги? – Спросил Михалыч.
– Да, целое состояние, – пытаясь понять, к чему клонит Михалыч, кивнул армянин, – мне такие деньги и за десять лет в своём кафе не заработать.
Михалыч согласно кивнул головой.
– Он их не взял, не возьму и я. Я их тебе оставлю.
В городе меня больше никто и никогда не увидит. Я уезжаю. Начну жизнь с чистого листа. В этом даже что-то есть. Тряхну стариной. Я вправе спросить с тебя за игру, которой не должно было быть. Но я не буду этого делать. Кроме того я оставлю тебе весь свой проигрыш, а взамен ты сделаешь так, чтобы этого пацана не было.
– Убить что ли? – опешил армянин.
Михалыч пожал плечами.
– Сам думай, что делать. Либо ты теряешь всё, либо станешь много богаче. Сам взвешивай, где плюсов больше.
– Крест потом нести всю жизнь за пацана…
– Все мы свои кресты несём до конца.
– Я подумаю, – произнёс армянин.
Не простил Михалыч Холодову своего унижения. Холодов же не имел цели наносить обид, он просто сделал своё дело. Сделал, как обещал. Обещал тренеру, что выиграет, и выиграл; пообещал Надежде, что отыграет, и отыграл; пообещал старому вору, что не будет наживаться на секрете, и сдержал слово; себе он обещал, что сделает это только потому, что так будет правильно, и сделал это. Откуда было Михалычу знать про это всё…
* * *
– Через неделю соревнования. Ты два года не выступал. Соперники всё это время не сидели, сложа руки. Они тренировались. Руки опускаешь. Как кусок ваты. Корпусом работай.
Холодов тренировался в поте лица. За короткий срок он должен привести себя в нужную форму. За два года он заметно прибавил в весе, и выступать теперь будет в другой весовой категории. В ней и удары потяжелей, и противник иной раз такой попадёт, что бьёшь в него, как в бетонную стену.
– Бабу так свою ласкать будешь, – кричал Алексей, – бей, не стесняйся, чаще, чаще!
Удары по груше сыпались один за другим.
– Не приведёшь себя в форму, не выставлю на соревнования.
После игры Холодова с Михалычем прошло два месяца. Последнего с тех пор никто в городе не видел. Поговаривают, что он всё продал и уехал. В его квартире теперь живёт армянин, хозяин кафе «Пиво с раками». Он же ездит и на его машине.
