– Переводим мы парня, – неожиданно открылась она.
– Знаю, – не удивился отец Серафим. – Бог вам судья. Образовалась проблема. С плеч долой её.
– Порядок тоже должен быть. Я не могу позволить таскать со стола продукты пьяницам. Пусть даже если это для матери. Не могу оставить без действия. Другие видят.
– У него всего один единственный человек на свете есть. Пусть пьяница. Не о ней сейчас. Он видит, что она голодует. Неважно – почему. В нём дело. Близкий человек голоден. Он её накормить хочет. У него есть любовь к близкому человеку, к матери. Давайте добьём его за это.
Отец Серафим повернулся и пошёл прочь, не прощаясь. «Отчего людям в миру так близко сострадание, и так далеко – участие?» – задавался он вопросом.
* * *
Три дня Света не пила. Три дня она пролежала на диване, обливаясь холодным потом, преодолевала похмелье. Дверей никому не открывала. Всё опостылело. Видеть никого не хотела. Иногда кто-то подходил к её дверям, стучался, слышала пьяные голоса. Вскоре они уходили. Сна не было. Иногда впадала в забытье. Тогда её начинали мучить кошмары. Просыпалась. Думала. Слава Богу, что это сон. Думала. Неужели я этого хотела? Кто проклял меня! Кляла себя. Скажи ей кто семь лет назад… Что это она, опухшая от пьянки, валяется на диване. Она бы в глаза тому человеку рассмеялась! До сегодняшнего дня она даже не задумывалась. Сегодня почему-то поняла – она алкоголичка! Всё пропито. Семь лет назад в глаза плюнула бы. Сегодня лежит, глазами сверлит потолок и соглашается: Я – алкоголичка!
Света встала, прошла в ванную, посмотрелась в зеркало… Поморщилась. Все тело наполнял непонятно откуда взявшийся страх. Пугал любой шорох. Тело плохо слушалось. Координация давалась с трудом. Она сбросила с себя всю одежду, встала под душ и долго обливалась водой. После душа стало легче. Вода придала сил. Вышла из ванной и прошла к шифоньеру, сняла с вешалки вещи, о которых уже успела забыть. Они пришли из прошлого, от которого она так упорно хотела спрятаться за бутылкой. И к которому она сейчас так безудержно стремилась. Нашла в белье на полке чистое полотенце и насухо вытерла волосы. Мягкие, они лоснились. Пусть без стрижки! Уложила, как смогла.
На стене два портрета. Муж и дочь. Они всегда тут висят. Как давно она их не видела. Около часа она просидела без движения. Думала. Что дальше? Сын… В детдоме… Страх! Одна! Скорей на люди! Она встала и вышла из квартиры. Закрыла двери на ключ. Она шла к сыну. За долгое время – шла трезвой. Она уже решила. Она шла с обещанием, что больше не будет пить.
