— Хорошо. Об изменениях в его состоянии в первую очередь уведомлять меня.
— Он жив? — взволнованно спросила Кейтлин.
Я направился к своему кораблю. Кивнул в ответ, раздражённо ответив:
— Он находится среди выживших, ты же слышала.
Кейтлин замолчала, но взметнувшаяся в ней радость и чувство облегчения были чересчур яркими и сильными, чтобы их не заметить. Я едва не споткнулся, чувствуя её эмоции. И испытал необъяснимое разочарование и глухую злобу.
Я взлетел вверх по ступенькам трапа и оставляю Кейтлин в медицинском отсеке на попечение персонала.
— Осмотреть, обработать раны, выяснить, какой ущерб нанесён.
Я покинул отсек очень быстро, не взглянув больше в сторону Кейт. Потребность крушить всё без разбора была слишком сильна. Неизъяснимая злость перемалывала меня на части и гнала прочь. В висках оглушительно бился пульс, разгорячённый, ускорившийся. Ярость чёрным клокочущим туманом стелилась вслед за мной.
Я вспоминаю о том ублюдке, чей палец соскользнул, когда атаковали базу контрабандистов.
— Провинившегося доставить сюда. Немедленно. И всем остальным. Выстроиться.
Я измерял шагами площадь, ожидая, пока командиры построят свои подразделения. Пилот, неосторожно атаковавший ту зону, что должна была остаться неприкосновенной, шагнул вперёд, отделившись от строя. Я пробежался взглядом по строкам на экране планшета.
— Корнут Лонгин.
Я намеренно не зачитывал звание и номер. Можно сказать, что он их уже лишился.
— Почему ты ослушался прямого приказа? Был дан приказ: атаковать по периметру, оставляя обозначенную зону нетронутой.
— Да. Осознаю свою ошибку.
Осознаёт? Навряд ли. Но сейчас осознает. Я просто отпустил на волю собственную злость и устремился к его сознанию, распахивая его настежь, как дверь пинком ноги. Он не успел закрыться. И не смог бы. Никто из них не смог бы.
Я сам неподвижно стоял на месте, но моя энергия бурлила кипящим потоком, которым я накачивал его черепушку. Медленно сжимал ловушку вокруг его разума.
Он бессильно бился, но не мог вырваться. Тело нарушителя сотрясала крупная дрожь. Ещё немного — и я отступил, дав крошечную надежду на то, что всё окончится показательной поркой. А потом резко сжал, ударив изо всех сил, выжигая рассудок начисто. Тело безвольным мешком рухнуло на бетонированную поверхность. Тишина…
— Корнут Лонгин досрочно уволен из рядов действующей армии за неподчинение и ослушание приказу.
Я дал выход злобе. Мне должно было полегчать. Но ожидания не оправдались.
