Призрачным голубоватым светятся крошечные бра по углам. Их тусклому свету не под силу разогнать абсолютную темноту, почти такую же плотную, как в кошмаре Кейт. Кейтлин мечется на кровати, прикусив губу. Я присаживаюсь на край. Меня уже топит в её кошмаре с головой. Нет, не топит, а присыпает. Кошмар настолько детален, что кажется, будто частички земли скрипят на зубах.
Я сжимаю руку Кейтлин и погружаюсь в её сознание. Теперь иначе. Получится ли?
Осторожно добавляю посторонние элементы в её кошмар. Шорохи. Звуки шагов.
Давление земли становится всё меньше и меньше. Я посторонним чужаком разгребаю земляные завалы в её кошмаре, нащупываю узкую ладошку и тяну на себя, вытаскивая из гибельных объятий ужаса. Кейтлин цепляется за моё сознание как утопающий за соломинку. Вцепилась зубами и руками так, что не отодрать.
Я вытаскиваю её, изменяя реальность сна понемногу Чуть больше света и изменённая поверхность. Отпускаю и разрешаю себе подглядеть глазами Кейт на происходящее. Дальше — её дело. Её фантазий и сна. Я лишь сижу посторонним в углу и впитываю. Кейт во сне всё ещё держится за чью-то ладонь. Мужское лицо оказывается очень близко от её лица. Кто? Расплывчато, черт лица не разобрать.
Этот кто-то из её сна гладит лицо и плечи, прикасается губами к тонкой бледной коже.
Это её сон, куда я всего лишь заглянул. Я отдаю себе отчёт в происходящем. Я разграничиваю реальность и марево сна. Но как будто со стороны наблюдаю за собой, внезапно склонившимся над лицом Кейтлин. Падаю вниз будто с обрыва в эти распахнутые объятия тонких рук. Они тонкие, как сухие ветки дерева, схлестывающиеся за моей шеей. Впивается в шею коготками.
Это я или не я?..
Не понимаю, не чувствую границ, теряю связь с долбаной реальностью и прижимаюсь к тёмным, налитым кровью губам. Распахивающимися перед моими.
Биение сердца рваное, частое, отчаянное… пульсирует на кончике языка. Жаркие, влажные губы охотно отвечают на поцелуй, скользят по моему лицу и возвращаются к губам, чтобы подразнить, завлечь, околдовать.
В Кейтлин нет ничего сексуального, но то, что вытворяет у меня во рту её влажный язык, похлеще жаркой прелюдии к самому отвязному сексу. Жадно, остро, возбуждающе. Нет, это не я.
Другой «я» накрывает её тело своим, упираясь эрекцией в низ живота. Руки сами стискивают маленькую сладкую грудь с острыми, как пики гор, сосками. Вкусно, блядь. Наверное, я сошёл с ума, потому с меня, настоящего, только что слезла змееподобная Надина. Но несколько минут назад у меня член даже не напрягался от вызывающей сексуальности змееподобной Надины. А сейчас меня пропирает так, члену становится тесно и больно в штанах. И хочется погрузиться им в ещё более тесное, узкое, влажное лоно девчонки, распростёртой подо мной.
