— Тебе лучше перестать пачкаться об эту крыску, Тиран.
— Ничего страшного, мне не привыкать пачкаться, крыска.
— Искупаешься в отвращении к тебе с головой? — шепчу я, чувствуя, что ещё немного и точно станет поздно. — Ты мерзок и противен мне.
Это происходит. Мне кажется, что я даже слышу, как щёлкает предохранитель внутри его головы. И в следующее мгновение я оказываюсь подмятой под Тираном.
Рэмиан перевернул меня на живот, обхватив горло пальцами, а вторая рука впилась в моё бедро.
— Повтори ещё раз, насколько я тебе мерзок.
— Отвратителен. Ненавижу тебя!
— Маловато эмоций. Ты же можешь бить сильнее, давай…
Пальцы Рэмиана сжимаются на моём горле Второй рукой Рэмиан начинает стягивать с меня брюки. Я бьюсь под ним, но безрезультатно. Тело ещё наполнено слабостью, а Рэмиан намного сильнее и больше меня. Оголённой кожи ягодиц касается немного прохладный воздух, вызывая мурашки. Паника колотится в горле, меня заливает страхом. Я уже знаю, что сейчас произойдёт — сношение и на этот раз насильственное, даже без малейшей имитации подготовки, как в первый раз, когда он предложил смочить ему пальцы, чтобы растереть меня снизу. Сейчас — нет.
Яростное желание Рэмиана разорвать, уничтожить, выкинуть обрушивается на меня словно гигантская волна доисторического потопа. И всё моё недовольство — это лишь капли брызг на его жестоком лице. Которые легко смахнуть без следа.
Пальцы сдавливают горло всё сильнее. Слова сипло вырываются из горла:
— Насильник, ублюдок… Чтобы твой ребёнок родился таким же отвратительным, как ты… А ещё лучше мёртвым… Если он родится.
Последнее слово — один сплошной хрип. И навряд ли Рэмиан разобрал хотя бы половину из сказанного. Но он всё прекрасно понял, потому что Тиран нагло врывается в моё сознание, переворачивая его, сжимая так, словно ещё немного и испепелит. И мне почему-то отчаянно хочется, чтобы он не медлил, а сорвался, истязая меня.
Тогда у меня появился бы веский повод ненавидеть Рэмиана и со всей душой желать ему смерти. Потому что не получается. Вопреки всему. Попытайся сломать меня ещё раз, и тогда мне, низведённой до животного состояния, можно будет смотреть на тебя с безумной жаждой уничтожения.
Внезапно Рэмиан разжимает пальцы на шее. Я судорожно вдыхаю и кашляю, давясь своим кашлем. Горячие слёзы текут по щекам. И начинают течь ещё сильнее, когда Рэмиан со всей силы хлопает меня по ягодицам. Словно надеется перебить позвоночник или вдавить в постель одним ударом. От него оголённую кожу обжигает адской болью. Рэмиан отстранился, вставая. Злоба закручивается вокруг него чёрным смерчем. Широкоплечая мужская фигура расплывается перед моими глазами.
