Подслушивая разговоры слуг, узнала, что Наруто-кун был приглашен на встречу к старейшинам. Значит, он уже начал выполнять свое обещание и скоро все будет хорошо.
Не знаю, что такого сказал Наруто-кун старейшинам, но клановый квартал был похож на потревоженный муравейник. Все бегали, суетились, даже старейшины передвигались быстрым шагом.
Ближе к вечеру следующего дня ко мне пришел бывший глава клана и мой дед. Он сообщил мне, что было принято решение отдать меня в качестве наложницы в другой клан, естественно, это делалось для блага и процветания нашего клана, потому я должна принять свою судьбу и подчиниться воле старейшин. Хорошо, что он сказал, что меня отдают в клан Узумаки, а то я собиралась сказать ему куда они могут засунуть себе благо клана, и пропихнуть поглубже волей.
Каких усилий мне стоило скрыть ту волну счастья, что накрыла меня после его слов, под маской смирения и покорности, знают только Ками.
У Хокаге я также старалась вести себя, как подобает, не показывать испытываемых мной чувств. Ведь осталось совсем немного потерпеть и мы с Наруто-куном будем вместе навсегда. И пусть я буду только наложницей, главное я буду с ним. А то, что не буду его единственной, я поняла и приняла уже давно. Ясука-сан была его первой, а Момо-чан любит Наруто-куна не меньше меня и также готова делить его с другими, только бы тоже быть рядом, и быть ему полезной.
По возвращению в квартал меня отвели в отдельную комнату, где ждали несколько человек. Один из них был мастером печатей, именно он ставил печать мне на лоб. Помимо него здесь был еще и ирьёнин. Вот только зачем? Сомневаюсь, что они переживают о моем здоровье. Вот только спросить у меня не вышло. Эта старая тварь опять применила на мне печать и на сей раз держала, пока я не потеряла сознание.
Очнулась в своей комнате, тело болело, особенно в районе живота. Рядом с кроватью стояла небольшая сумка. Посмотрев, что в ней, обнаружила комплект моей одежды и белья, также несколько личных вещей, и протектор деревни. От осмотра меня отвлек голос этой старой твари, чтоб она подохла в мучениях.
— Что, проснулась, дрянь? Можешь не пытаться скрыть свою радость. Я все вижу. Вот только зря радуешься. — На мой немой вопрос она ответила с усмешкой. — Этот глупый мальчишка отдал за тебя величайшую тайну и наследие своего клана. Вот только получит он ни на что не годный мусор, которым теперь ты являешься. — Видя мое непонимание, она продолжила: — Твою печать дополнили, так что бьякуган ты использовать не сможешь, а ведь он точно хочет с твоей помощью отыскать святилища. Хотела бы я видеть его лицо, когда он поймет, что ты, как шиноби, бесполезна. Аха-ха-ха. — Я попыталась активировать бьякуган, но свалилась с кровати от боли, которая пронзила мне голову и глаза. А старуха начала смеяться еще громче. — Но это еще не все! Ты даже как женщина для него бесполезна. Из-за печати стерилизации и хирургической операции ты не только родить, но даже спать с ним не сможешь.
