Наконец в одном окне появился голубоватый отсвет! Телевизор работал не в комнате, выходящей зарешеченными окнами на улицу, а где-то в глубине дома, но главное – хозяева не спали!
Дуся подбежала к палисаднику, тоскливо поглядела на пышные заросли крапивы и каких-то кустиков – пока к окну пробираешься, все ноги обожжешь! – но тут заметила, что кривовато висевшая дощатая калитка не заперта.
«Только бы там не было собаки!» – мысленно взмолилась сыщица и осторожно толкнула дверцу.
Собаки во дворе не было. Уложенная потрескавшимися плитками тропинка шла вдоль дома к зарешеченному окну с небольшим вырезом кошачьего лаза понизу. Дуся проскочила по дорожке и забарабанила в окно:
– Помогите, помогите! Мне нужна помощь! Я заблудилась!
В полутемной комнате заколыхалась какая-то светлая громадная туша, Евдокия обрадовано замолкла…
Окно распахнулось, за решеткой показалось неимоверно толстое лицо пожилой селянки. Распухшая шея женщины и глаза навыкате выдавали больную щитовидку. Грудь чудовищных размеров обтягивала сероватая испятнанная ночнушка.
– Я тебе сказала, что без денег не дам! – заколыхались за окном четыре жирных подбородка. – Пошла вон отсюда, стакана в долг не получишь!..
Женщина продолжала говорить, уже понимая, что ошиблась, в потемках приняла незнакомую девушку за местную пьянчужку.
– Да мне не стакан, мне телефон нужен, – залепетала Дуся. Евдокия быстро догадалась, кто не спит в ночном селе – в окне стояла самогонщица, торговка разведенным пойлом.
Услышав про телефон, тетка опешила:
– Это я тебе телефон дам?.. Не ты? – Судя по тексту, обычно случалось наоборот: вороватые деревенские алконавты сносили толстухе тиснутые у доверчивых граждан мобильники.
– Да, да! Я заплачу!
– Пятьсот рублей, – мгновенно отреагировала самогонщица. Неизвестно, сколько выторговывали у нее за телефоны пьянчужки, вряд ли больше двух бутылок фальсификата или самогона, но, судя по показательно безапелляционному тону, тетка и сама немного сомневалась – не много ли спросила? А главное – не мало ли?!
Глаза толстухи жадно исследовали Дусину грудь, где болтался на золотой цепочке миниатюрный медальончик.
Землероева накрыла кулон левой ладонью, спрятала за спину правую руку, где суматошно перевернула камнем внутрь посверкивающий перстенек.
– Я заблудилась… у меня денег с собой нет… но я вам дам сережки! Они дорогие, правда, правда! Мне только один звоночек сделать!
Выбегая к спасительной деревеньке, Евдокия и представить не могла, что окажется в подобной ситуации. Она не стала снимать ценности и прятать их в бюстгальтер, она была уверена, что встретит в людях сочувствие и понимание, ее напоят, обогреют, позволят позвонить и вызвать помощь!
