— И правильно делают, — подала голос Варя. — Учинить такое в центре Москвы! Людей постреляли. Какая дикость!
— А чего они там засели, — хмуро ответил Захаров. — Против власти поперли.
В последние дни ему было не по себе. Не предполагал он, что из той его затеи с танками получиться кровавая каша. После взятия Белого дома он обошел здание, увидел выбитые стекла, вывороченный пулями и снарядами паркетный пол, трупы людей.
Захаров решил переменить тему разговора.
— Ладно, хватит о плохом. Ребята приехали, надо это как-то отметить.
— Хорошо бы их в театр сводить, — сказала Варя.
— Это мы организуем! — воскликнул Захаров. — Но сегодня уже поздно. А завтра я билеты в Большой возьму.
— То — завтра. А чем сегодня их занять?
— Знаю я тут одно тихое место. Посидеть можно и потанцевать. Вы здесь верно заметили: все отрицательные эмоции мы сегодня получили. Надо бы зарядиться положительными.
Вечером, устранив неполадки с водой, они решили сходить в пивной бар. Заказали пива и, ожидая, сели за столик.
— Ты знаешь, Коля, мне сегодня впервые за всю жизнь противно и стыдно, что я, действующий офицер, и не могу объяснить, что произошло. Почему такие же, как и мы, офицеры стреляли в безоружных людей, — сказал Лихой Быстрову. — Тут одна тетка меня палачом обозвала.
— Мы попали в столицу в тот момент, когда министр обороны после взятия Белого дома запретил офицерам появляться в форме на улицах Москвы. Сегодня наша форма действует на людей, как красная тряпка на быка.
— Дожили! — воскликнул Лихой. — Но причём здесь я, если какие-то чудаки на букву «м» начали друг в друга стрелять? Устроили меж собой политические разборки, но зачем армию было втравливать?
Савельев молча, не поднимая глаз от стола, слушал офицеров, на щеках его то и дело появлялись желваки.
Неожиданно в бар вбежали спецназовцы и остановились у дверей. Следом вошел майор Никищенко, расставив широко ноги, громко выкрикнул:
— Всем приготовить документы на проверку!
У входа за столиком сидели трое подвыпивших мужиков. Один из них с вызовом запел:
— Артиллеристы, Боря дал приказ, артиллеристы, зовёт Бурбулис вас, из сотен тысяч батарей под слёзы наших матерей по нашей Родине — огонь, огонь!
— Ну, ще тоби, москальская харя, мало дисталось? — неожиданно взбеленился Никищенко и, схватив поющего за воротник куртки, потащил к двери. Мужчина захрипел, лицо его стало сизым. Быстров вскочил из-за стола и вступился за мужчину. Спецназовец, не раздумывая, ударил Быстрова. Все произошло мгновенно, никто из присутствующих не успел сообразить, как вести себя в такой ситуации. Из-за столика вскочил Лихой.
