Она прошла полпути к сцене, когда Самюэль вдруг заговорил.
«Простите, друзья, – сказал он, обращаясь к собравшимся, – но, видимо, некоторые не имеют никакого уважения к неприкосновенности частной жизни».
Макензи с усмешкой дошла до сцены. Она говорила тихо, чтобы её мог слышать только он, стараясь при этом вести себя как можно более профессионально.
«А другие, – сказала она, – не имеют никакого уважения к закону и даче верных показаний федеральным агентам».
Самюэль посмотрел на собравшихся с извиняющимся видом и улыбнулся улыбкой, которая говорила: «Ну что тут поделаешь», а потом наклонился к Макензи: «Агент Уайт, я не знаю, о чём вы говорите, но могу вас заверить, что вы выбрали не самое подходящее время и место».
«Да что вы, а я уверена, что все эти мужчины и женщины готовы перетрахать друг друга и без вашего присмотра, – сказала Макензи. – Кроме того, я уйду, как только вы представите доказательства писем или звонков, которыми докучал вам Чино Костилло. Более того, я извинюсь перед вашими друзьями и скажу, чтобы ошиблась, придя сюда».
Она читала его эмоции по лицу, пока они смотрели друг на друга, не отрываясь, – Самюэль искал способ выкрутиться. Когда он наконец ответил, Макензи услышала в его голосе едва уловимое доказательство вины.
«Что если их у меня нет?» – спросил он.
«Тогда ФБР арестует вас, и мы выведем вас из здания. Если вы не будете устраивать сцен, я готова пойти на уступки и позволить вам сохранить хоть какое-то достоинство перед вашими похотливыми друзьями и выйти из помещения без наручников».
«У меня нет доказательств».
«У Чино Костилло тоже, – парировала Макензи. – Единственная разница в том, что он позволил просмотреть его телефон и дал разрешение проверить историю звонков в доказательство своей невиновности. Скажу больше, он сам предложил его проверить, поэтому… мне нужны доказательства».
«У. Меня. Их. Нет».
Макензи едва сдержала улыбку. Ей было даже немного неловко из-за того, как легко ей удалось его расколоть. Она обернулась и посмотрела на Эллингтона. Он стоял в конце комнаты рядом с худым, как вешалка мужчиной.
«Тогда я вынуждена попросить вас пройти с нами», – сказала Макензи.
«Этому не бывать», – ответил Самюэль. Он продолжал говорить шёпотом, но волновался всё больше и больше.
«Если вы сейчас же не спуститесь со сцены, я сама выведу вас из зала. Что тогда подумают о вас все эти женщины, если увидят, как хрупкая девушка взяла над вами верх?»
«Вы не посм…»
