Тем временем, то есть в 1950–1960‐х годах, отношения Израиля и СССР стремительно ухудшаются. Советские евреи, посещающие синагогу и получающие посылки из Израиля, все больше и больше начинают восприниматься как граждане с «двойной лояльностью», и, соответственно, как «не свои». Наличие заграничной мацы в посылке — это уже не упрек родной системе торговли в том, что она мало печет, но демонстративная пропаганда чужого государства. В 1964 году сотрудники КГБ в Одессе, просмотрев за шесть месяцев четыре с половиной тысячи посылок из‐за границы и в половине случаев обнаружив там мацу, забили тревогу. Наличие мацы в посылках было представлено заместителем председателя КГБ УССР полковником Крикуном как враждебный идеологический акт:
В связи с предстоящим религиозным праздником иудейской пасхи сионистские организации Израиля и других капиталистических государств для разжигания антисоветской националистической пропаганды в 1964 году значительно увеличили засылку на Украину посылок с мацой[311].
Для исправления этой ситуации Крикун предложил три профилактические меры: еврейские общины должны публично отказаться от посылок; общественности необходимо объяснить вредную идеологическую подоплеку этих посылок и, наконец, попытаться дискредитировать саму мацу, объявляя ее неправильно сделанной и вообще отравленной:
В целях компрометации этих намерений сионистских кругов, по указанию КГБ при СМ [Cовете министров] УССР необходимо подготовить к опубликованию в местной прессе заявления некоторых руководителей религиозных общин и отдельных граждан еврейской национальности об отказе получать посылки с мацой из капиталистических стран. Внести в партийно-советские органы предложение об усилении разъяснительной работы среди лиц еврейской национальности по поводу попыток использования сионистами религиозного праздника пасхи в клеветнической кампании против СССР. Одновременно с этим, используя возможности и влияние в определенной среде проверенных агентов госбезопасности, распространить среди верующих евреев версию о том, что поступающая из‐за границы маца готовится без соблюдения необходимых религиозных ритуалов [некошерная] и [из] некачественной муки, вследствие чего «в прошлом кое-где имели место желудочно-кишечные заболевания»[312].
Полковник Крикун пытается снизить как статус отправителя (обвиняя его в сознательной идеологической диверсии), так и получателя (объясняя, что он, по своей простоте, принимает за акт благотворительности действия коварных сионистов). Вдобавок к этому он маркирует продукт, с одной стороны, как некошерный, а с другой — как опасный для здоровья. Кавычки в последней фразе распоряжения совершенно не случайны: полковник явно рекомендует точные формулировки для распространения слуха, ориентируясь на сюжеты, популярные в 1950–1960‐е годы. Напомним, что относительно недавно жители Советского Союза слышали о евреях, отравляющих медикаменты и еду (с. 355), и боялись инфекционных диверсий со стороны иностранных гостей Фестиваля молодежи и студентов (с. 399).
