Ужин во Дворце Извращений | страница 42



Он надеялся, что глаза его привыкнут к полумраку, но почему-то с каждой минутой видел все хуже. От сведенного смертной судорогой тела омерзительно воняло, так что Ривас, обыскивая тело, так и не знал, во что именно вляпывался руками. Под пальцами его в темноте натягивались и лопались нити паутины, палец снова начал кровоточить, пачкая кровью все, до чего он дотрагивался, а мертвое тело, казалось, увеличилось в размерах: куда бы ни двинулся Ривас, он везде натыкался то на руку, то на ногу… а может, оно подобно пауку отрастило себе еще несколько конечностей… или трупов здесь было больше, чем один, — никак не меньше дюжины, и все потихоньку поднимались в темноте на ноги, и зыркали своими незрячими глазами, и тянулись к нему холодеющими руками…

Что-то — паук или еще какая-то тварь — пробежало у него по руке, но вместо того, чтобы взвизгнуть, Ривас погрузился в какое-то умственное оцепенение. Зубы стиснулись до боли в висках, колени прижались к подбородку, руки охватили лодыжки.

Вот так, вяло думал он, так и держись, поддерживай ступор, пока сойер не разгребет всю эту гадость. Не нужно ничего: ни движения, ни зелья, ни людей… он скоро придет и заберет эту падаль.

И все-таки совсем абстрагироваться от окружения ему никак не удавалось. Он понимал, что лежит как опрокинутая бочка на полу, что локоть его нестерпимо болит. Он ослабил хватку, колени оторвались от подбородка, и он чихнул.

Стоило ему подняться на ноги, как ступор сменился тревогой. Коридор осветился: кто-то приближался к нему с факелами, и голоса звучали все громче. Он метнулся к двери и устремился по коридору в направлении, противоположном свету.

Жаль, конечно, что он так и не нашел пистолета, но зато теперь он не сомневался, что найдет отсюда дорогу на кухню — и к выходу!

Час спустя он скорчился на балконе полуразрушенного жилого дома в нескольких милях к югу от стадиона, жутко жалея о том, что лишился пинты виски: вот где пригодились бы антисептические свойства этого напитка, да и в качестве болеутоляющего виски бы не помешало. Хотя оцарапанное пулей плечо перестало кровоточить, болело оно от этого не меньше, и он опасался, что его так лихорадит из-за инфекции.

Сейчас никак нельзя расползаться, сердито убеждал он себя. Сойки — во всяком случае, стая сестры Сью, — меня раскусили, и припасы тоже пропали. Любой здравомыслящий избавитель в такой ситуации отправился бы прямиком домой, вернул бы клиенту половину полученного аванса, извинился бы и посоветовал обратиться к услугам одного из коллег. А уж избавитель, у которого имеются все основания полагать, что он начинает выживать из ума, — тем более.