Мы остановились у «Музея античности» и побежали вверх по парадной лестнице под проливным дождём.
Дэндридж не преувеличивал. Входные двойные двери выглядели так, словно через них прорвался разъярённый буйвол.
Профессор нервничал. Очень.
Теперь, когда электричество отключено, а входные двери снесены с петель, любой посторонний мог войти внутрь и поживиться бесценными реликвиями.
Дэндриджа можно было понять.
Охранник по фамилии Хармс встретил нас на пороге и протянул фонарики. Мы отправились в сторону Отдела Археологии и Зала Египтологии.
Раньше я здесь никогда не был.
В здании было мрачно.
Заострённые потолки поднимались ввысь, и сейчас сквозь них мелькали молнии, изредка освещая нам путь. В углах залегали густые тени. Вдоль стен расположились стеклянные коробы со скелетами и украшениями, глиняные кувшины и богато инкрустированные саркофаги. Собственно, так, наверно, выглядел любой музей.
В свете фонарика Дэндридж быстро осмотрел помещение и, кажется, вздохнул с облегчением.
- Вроде, ничего не пропало и не разбито, - произнёс он. – Сложно сказать наверняка… Даже с включённым электричеством это может занять несколько часов.
Я стоял посреди зала, стараясь не смотреть на выставленные вдоль стен черепа и скелеты.
И вот тогда Дэндридж заметил тот ящик. Он был около двух с половиной метров в длину и чуть больше метра в ширину. Обычный ящик для транспортировки, ничего особенного.
- Откуда это здесь? – произнёс профессор.
Мы с Хармсом переглянулись и пожали плечами.
- Раньше его здесь не было, - настаивал профессор. – Я был тут днём, и ящик отсутствовал.
На ящике было написано краской под трафарет:
«ЕГИПЕТ. ДОЛИНА ЦАРЕЙ»
И больше ничего. Ни штампов с таможни, ни наклеек о ввозе-вывозе.
Ничего.
- Наверно, это один из экспонатов, док, - сказал я. - Доставили с опозданием, вот и не успели разобрать.
Но Дэндридж замотал головой.
- Я же говорю: раньше тут его не было! Кто-то его сюда принёс! Думаю, это тот же человек, который выломал дверь!
Я тоже склонялся к такому выводу, но вслух говорил иное. Потому что иногда лучше притвориться тупым копом и позволить собеседнику самому прийти к заключению, чем с пеной у рта доказывать ему очевидное.
- Не обижайтесь, профессор, но это безумие, - заметил Хармс.
- А я уверен, что его здесь не было! Я был в этих комнатах не более четырёх часов назад – и здесь было пусто!
Дэндридж был непреклонен в своей уверенности, и я не видел смысла спорить с ним. Я был уверен, что Дэндридж не из тех людей, которые любят, когда им прекословят.
