* * *
Нормальный мужчина проводит половину жизни во лжи. Дома он лжет постоянно — иначе бы просто не выжил.
Началось все с того, что где-то в кустах он промурлыкал: «Я люблю тебя!» Это, понятно, она сразу и услышала, хотя он имел в виду всего-навсего: «Было не так уж и плохо…»
И вот теперь это на всю жизнь.
Не будь такой хватки, большинство женщин считали бы, что их мужья родились без печени, если после трех кружек пива они, разуваясь, заваливаются на бок и громко над всем смеются; и что если он охладел к ней, то вообще потерял интерес к сексу; и что ему единственному по ошибке не дали премию.
Бывают, конечно, и исключения.
* * *
Я нашел другую работу. Мой новый начальник, похоже, возненавидел меня еще до моего появления на свет. Заданий он мне не давал, но требовал, чтобы я показывал ему результаты.
В эту игру мы проиграли с ним два года. На что-то же мне нужно было жить.
Я ходил инспектировать культурные программы и потом писал какие-то заключения о них. Дремучие семидесятые.
Хуже всего было общение с разными партийцами, которые на меня влюблено пялились и подбивали на разные коллективные забавы. Я чувствовал, что как-то подпитываю их, что без меня они бы просто не смогли существовать. Все товарищи хлопали меня по спине и выразительно мне подмигивали. Они знали, что я из большевистской семьи и, понятное дело, я — «их дорогой парень». Один мой приятель предложил поступить, как он, и назваться анархистом.
— Я — анархист, — сказал я на какой-то очередной пьянке по поводу Международного женского дня одному партийному борову.
Тот улыбнулся, покивал головой и ответил:
— Да мы знаем…
Что бы я ни сказал, ответ был одинаков.
Нас было много — несчастных, которые не знали, что делать в такой ситуации.
Ковбой, получивший диплом юриста, работал судьей в небольшом районном городке. Все его уже порядком достало, и ситуацию с партийной вербовкой он решил по-своему: кивал на все, что ему говорили, а когда его спросили, напишет ли он заявление в партию, немедленно ответил: «Не вопрос! Давайте ручку!» Ему со смехом заметили: «Ну, парень, не так шустро!» Затем он поинтересовался, пошлют ли его в США, после того как он подпишет заявление, так как ему очень хочется там побывать. Те в удивлении скривили губы: «США? Почему США?» — «Ну как… Это же сделка, да? Вы хотите, чтобы я вступил в партию, и я готов — хоть сегодня, но в обмен хочу съездить в США. Хочу навестить дядю Грюнбаха, тетю Сару, маленького Морица и всех остальных, кто у меня там есть. Или это не бизнес?..» И его оставили в покое.
