Качественно отличен и критический метод обоих авторов. Фукидид подвергает критике не только позднейшие литературные произведения или ходячие мнения, но в некоторой мере и источники, которыми он пользуется (например, поэмы Гомера). Он строго отличает степень достоверности различных τεκμήρια и σημεία[142], выводы его всегда достаточно определенны. В «Афинской политип» критикуются главным образом существующие версии по различным вопросам[143]. Для читателя не всегда ясна связь между посылками и выводом[144].
Наконец, и влияние политических воззрений проявляется в «Археологии» (и вообще в «Истории Пелопоннесской войны») и в «Афинской политии» по-разному. Конечно, и в труде Фукидида, несомненно, отразились его политические симпатии и антипатии, но это обстоятельство не приводит автора к искажению исторической действительности. Недаром за Фукидидом признают объективность в большей мере, чем за каким-либо другим античным историком. Влияние политических теорий в «Афинской политии» настолько велико, оно так разительно сказывается на историческом изображении, использованный автором материал настолько тенденциозен, что сравнивать автора трактата в этом отношении с Фукидидом не приходится.
Таким образом, мы не можем не прийти к заключению, что полного сходства между методом Фукидида и методом автора «Афинской политии» нет[145]. Того, что проходит через всю «Археологию», что делает ее непревзойденным в древности образцом исторической критики, — тщательного отбора различного рода «свидетельств» с целью выявления исторической истины, стройной концепции исторического развития, стремления связать исторические события с некоторыми постоянными факторами, обусловливающими закономерность этих событий, — мы не найдем в «Афинской политии». В частности, хотя метод восстановления но пережиткам в современности далекого прошлого у Аристотеля также спорадически применяется, но в остальном мы имеем изложение истории государственного строя, отдельные моменты которой иногда иллюстрируются обычаями, еще существующими в современности. Тезис Бауэра о глубоком внутреннем сродстве Фукидида и Аристотеля не может быть признан правильным в результате разбора приемов доказательств в «Афинской политии», не говоря о непосредственном впечатлении от этого произведения, не раз вызывавшем суровую его оценку в литературе нового времени.
Мы видели, что автор «Афинской политии» пишет историю согласно правилам аристотелевской логики и риторики. Тем не менее контраст между этим произведением и историческими работами исократовской (риторической) школы в историографии IV в. до н. э. остается в силе. Чем же он обусловливается? Можно было бы предположить, что в какой-то степени темой: Ελληνικά давала, на первый взгляд, больше простора для риторических упражнений и эффектов, чем πολιτεία». Достаточно, однако, вспомнить об «Истории Пелопоннесской войны», чтобы убедиться, что дело не в теме. Понять этот контраст могут помочь нам те положения «Риторики», о которых уже говорилось выше. По мнению Аристотеля, составители руководств по риторике занимаются главным образом, тем, что, собственно, к делу не относится
