БАРТЛЬБУМ — …
ПЛАССОН-…
БАРТЛЬБУМ — Что же потом, после того, как вы нарисовали глаза?
ПЛАССОН — Остальное выходит само собой, словно вращается вокруг этой исходной точки, даже не обязательно… (стоп)
БАРТЛЬБУМ — Даже не обязательно.
ПЛАССОН — Нет. На свою натуру можно почти не смотреть, все получается и так: рот, наклон головы, руки… Главное — начать с глаз, понимаете? В этом весь вопрос, он сводит меня с ума, он… (стоп)
БАРТЛЬБУМ — …
ПЛАССОН-…
БАРТЛЬБУМ — Какой именно вопрос, Плассон?
Да, это слегка утомляло. Зато срабатывало. Нужно было только подталкивать его. Время от времени. Набравшись терпения. Бартльбум, как вытекало из его особо сентиментального склада, был человеком терпеливым.
ПЛАССОН — А вот какой: где, черт возьми, у моря глаза? Пока я этого не пойму, ничего путного у меня не выйдет, потому что это начало, понимаете? начало начал, и пока я не уясню, где оно, я буду до конца дней смотреть на эту проклятую гладь, которая…(стоп)
БАРТЛЬБУМ — …
ПЛАССОН-…
БАРТЛЬБУМ — …
ПЛАССОН — В этом весь вопрос, Бартльбум.
Случилось чудо: на сей раз он продолжил мысль самостоятельно.
ПЛАССОН — Вопрос в том, где начинается море.
Бартльбум приумолк.
Солнце игриво пряталось за облаками. Все тот же северный ветер обставлял беззвучное зрелище. Море невозмутимо выводило свои хоралы. Если у него и были глаза, сейчас они смотрели в другую сторону.
Тишина.
Затянувшаяся тишина.
Неожиданно Плассон поворачивается к Бартльбуму и выпаливает:
— А вы… что вы изучаете с помощью ваших странных приборов? Лицо Бартльбума раздвинулось в улыбку.
— Где кончается море.
Половинки ребуса. Сотворенные друг для друга. В эту секунду где-то на небесах ветхий Создатель наконец-то их отыскал.
— Черт! Говорил же Я, что они не могли никуда подеваться.
— Комната на первом этаже. Третья дверь слева по коридору. Ключей нет.
Здесь их ни у кого нет. Впишите в книгу свое имя. Это не обязательно, но у нас так принято.
Тучная книга выжидающе раскрылась на деревянной подставке.
Свежеубранное бумажное ложе приготовилось воспринять иноименные сны. Перо нового постояльца едва коснулось его.
Адамс
И на мгновение замешкалось.
— Если вам угодно знать имена других постояльцев, обращайтесь ко мне.
Никаких секретов у нас нет.
Адамс поднял глаза от книги; улыбка тронула его губы.
— У вас красивое имя: Дира.
От неожиданности девочка заглянула в книгу.
— Здесь не написано мое имя.
— Здесь — нет.
Десять лет для этой девочки было уже немало. Захоти она, ей могло быть и на тысячу больше. Дира пристально посмотрела на Адамса и отчеканила резким голосом, как будто в ней заговорила скрытая от взора женщина:
