– Я говорю не об оккупации, а об отсутствии суверенитета. То есть, решения принимались не самостоятельно. А как только стали принимать самостоятельно, «эг-е» – сказал Барак Хусейнович – вот и начались эти санкции.
– Как-то вы слишком образно, Юрий, про это говорите.
– Это я еще сдерживаюсь. Кстати, в Америки снова разрешили называть негров неграми…
– Это к чему?
– Просто так.
– Ну, ясно… Знаете, даже обидно было… Вот мы едем, едем и я смотрю – там указатель – Краснодон. Я думаю: вот здесь молодогвардейцы боролись с фашистами, а после войны Александр Фадеев приезжал, собирал материал для своего романа.
– Я знаю, Сергей Шаргунов хочет что-то о Донбассе написать. Видимо, Захар Прилепин что-то напишет. Но желательно не сразу набело. А то нынешние писатели прозу с фейсбуком путают.
СССР подорвался на бомбах
– А вот ваше чутье писательское что подсказывает? Дальше – опять война?
– Думаю, до мира далеко. То, что произошло с Украиной четверть века назад Лев Николаевич Гумилев называл бы зигзагом истории. Это такие события, которые происходят вопреки объективным условиям, геополитическим законам и логике. Но так сложились субъективные обстоятельства. Рано или поздно этот зигзаг распрямится. Так вот, распад Советского Союза по административным границам, а не по историческим и культурно-этническим, привел к тому, что были заложены бомбы под тогдашнее разграничение, которые начали взрываться. Первым взорвалось Приднестровье. Следом Осетия, Абхазия. Вот теперь дошла очередь до Украины.
– А если позвать саперов, и эти бомбы обезвредить…
– Они не могли не взорваться, эти бомбы. Потому что в суверенных государствах, которые все без исключения стали развиваться как этнократические режимы, оказались довольно крупные русские общины. Там живут русские люди, у них менталитет примерно такой же, как у нас. Русский харьковчанин мало отличается от ставропольца, а русский эстонец от псковича. Поэтому сделать из них украинцев, как и из русских в Приднестровье сделать румын, – невозможно.
Напомню, наши либералы (где моя рогатка?) все 1990-е годы потакали всячески утверждению этих этнократических режимов… Мы же содержали за счет нефти националистов Украины, мы содержали за счет транзитов и различного рода транспортных услуг националистические режимы Прибалтики и так далее. Что в Москве тогда не знали об эсэсовской ностальгии во Львове или Риге? И это делалось специально.
– Да ладно… Не может быть!
– Люди, которые сидели в 1990-е годы в Кремле, считали, что «эту страну», эту «империю зла» они частично разрушили, а теперь ее нужно обложить по периметру враждебными режимами. Я называл этих деятелей «этастранцы». Если бы с самого начала сказали, допустим, Прибалтике – не дадите избирательные права русским – не получите цветного металла. А если бы Украине сказали: не прекратите морить людей своим «мовоязом», будете платить за газ, как Европа. И что? И что? Не было бы никаких энократических режимов. Рухнули бы. Я, кстати, писал об этом еще в 90-е, сейчас вышел двухтомник моих интервью, и вот если полистать первый том – там все написано. Когда-то нажим на русских должен был вызвать сопротивление. Вот и появились Приднестровье, Абхазия, теперь – Донбасс и Луганск. Кстати, я бы на месте прибалтов задумался: что лучше – кочевряжиться над «оккупантами» или жить в мире…
