Тогда было очень обидно. Но сейчас он смотрел на этих детей, нахохлившихся от водяной пыли и ветра – один шмыгал, другой покашливал, третий кутался в воротник, как в шарф – и думал:
«Может и ладно… А то пришлось бы мальца мучить…»
И тем сильней не понимал, чего все скрежещут зубами? Ведь в кои-то веки, там, наверху, снизошли до них, простых смертных! Вспомнили про семьи, ребятишек! И готовы забрать их с собой, от войны подальше!
Не иначе, медведь где-нибудь сдохнет.
– Ты что, и правда не понимаешь? – одёрнул Томаша дозорный справа. – Думаешь, нас оставляют стеречь их перины, подушки и бабье тряпьё?
– Да, уж… – подхватил идущий сзади. – Видал я первые списки, когда они ещё думали, ехать-не ехать. За любое, что там есть, «Аненербе» золотом осыплет.
– Вот этого они и боятся – буркнул правый охранник. – Им заложники от нас нужны. Наши пацаны и семьи.
Над всей толпой, прущей вверх единой массой, повисло угрюмое молчание. Внизу хрустел жёсткий мох под сапогами. Вверху клубился пар от шумного дыхания хмурых бойцов, и их учеников-мальчишек.
– Пускай наложат на те схроны защиту – неуверенно предложил Томаш. – Чтоб даже мы не могли прикоснуться. Отвод глаз там… обереги…
– Наложат, не сомневайся! – кивнул сосед слева. – Но опасаются, что мы покажем немцам сами тайники. А те уж придумают, как открыть их.
– Да пусть вообще тогда не говорят нам, где они! – в сердцах махнул Томаш рукой.
– И как охранять будешь, если не знаешь? – огрызнулся собеседник. – Думай хоть, чего мелешь.
– А без живой охраны, только на заклятьях, не рискуют оставить, глядите… – задумчиво добавил ещё один дозорный на ходу. – Не всесильные, значит. Мы тоже имеем какую-то цену…
«Хм, ведь и правда!» – озарило Томаша.
Сколько надменности всегда сквозило в их разговорах про потомственные секреты, старинные рода и накопленные веками силы. А как собрания охранять, так Томаш стой и мёрзни! Они могут лишь дождик на ночь сделать, чтоб посторонние не шатались по улицам рядом.
Томаш бросил взгляд вокруг, на остальных. Похоже, все думали о том же. Но, нет – оказалось, их злило иное.
– Имей мы для них цену, они б эту эвакуацию хоть как-то по-людски нам предложили! А не так, что… – ожесточённо выпалил дозорный, которого сопровождал сутулый ученик.
Как передал Марек по цепочке, конфликт начался, когда Эдварду, начальнику отряда, буквально всучили не глядя, два списка. В первом – перечень вещей под охрану. Во втором колонка имён учеников и домочадцев дозорных, с приказом – такого-то числа быть готовыми к отъезду.
