Баба Сейда же, не шелохнувшись, стояла на месте.
– Сделаю – веско сказала она. – Всему своё время.
– Ха! – дико крикнул Шнурок. – А если я так?!
Он резко клацнул затвором винтовки и вскинул её к плечу, поймав колдунью на прицел.
Витя судорожно вцепился пальцами в гнилые доски забора и поперхнувшись, перестал дышать.
Полицаи, забыв про офицера, смотрели теперь только на ведьму.
Сам офицер тоже замер вдалеке, прекратив играться со стеком. Не зная в точности, что тут происходит, он просто с любопытством ждал, как поведёт себя прислуга. Станет ли стрелять и убьёт ли кого?
– Всажу прямо в лоб, и чего?! – проверещал Шнурок. – Тоже будет худо?!
– Тогда и тебе будет смерть. Через девять дней – всё так же негромко, но твёрдо, ответила баба Сейда.
И тёмные глаза её при этом были неподвижны.
Шнурок выдохнул – шумно и протяжно. Винтовка мелко тряслась в его руках. Над головой Шнурка, невесть откуда, начала кружиться и лениво жужжать большая синяя муха. Нервно отмахнувшись, Шнурок торопливо посмотрел на офицера вдалеке. Тот опять легонько постукивал стеком по ладони.
– Да к ч-чёрту!!! – яростно процедил Шнурок, рывком закинув винтовку на плечо. – Я в это не верю. Идёмте все!
И решительно двинулся к крыльцу. Баба Сейда неподвижно смотрела, как он с топотом взбегает по дощатым ступеням.
– Помни про худо – лишь кратко заметила она.
– Пошла вон! – в бешенстве выпалил Шнурок и повернулся к полицаям, всё ещё стоявшим у калитки. – Я один таскать не буду! Кто идёт со мной?!
Секунду помявшись, от кучки отделился Репка и вошёл во двор. Остальные стояли, точно приросли к земле.
Офицер вдалеке по-прежнему игрался со стеком.
– Я вам вечером припомню! – прорычал Шнурок двоим полицаям и развернувшись, остервенело пнул входную дверь.
Витя напрягся, ожидая за порогом что угодно после ведьминых угроз. Однако, там были обычные, тёмные сени.
Правда и они теперь казались похожими на чёрную дыру, или зев чудовища. Шнурок стремительно вошёл в проём и исчез во тьме, словно ступил в гигантскую раскрытую пасть.
Во дворе настала тишина. Витя приготовился услышать вопль из темноты, или треск провалившегося пола. А может тяжёлый удар рухнувшего сверху бревна.
Но, по дому стучал лишь раздражённый быстрый топот. Потом, загрохотало пустое ведро, и резко скрипнула вторая дверь. Через миг, в одном из окон – в комнате – мелькнул силуэт Шнурка.
Тогда и Репка, чуть помедлив, поднялся на крыльцо.
Баба Сейда отрешённо смотрела куда-то в землю, словно отгородившись от происшедшего.
