Каждый день, выдававшийся ясным, Фарбаутр вручную переписывал знаки, возникавшие под светом солнца.
И ежевечерне, по многу часов анализировал, сверяя группы и каскады сотен символов, пытаясь понять систему шифрования.
И не находил никакого порядка, схемы или логического смысла. Чёрточки, галочки, линии и кружочки размещались хаотично и случайно. Да просто наобум! Бездумно! Словно их горстью бросал годовалый ребёнок.
Прочтение через зеркало, просмотр под инфракрасным излучением, и сочетание разных фрагментов текстов друг с другом тоже ни к чему не привели.
В ледяном, яростном бессилии Фарбаутр принял решение подключить к работе дешифровальщиков абвера и гестапо. Как вдруг, поймал себя на мысли, что время идёт – миновало лето, пришла осень – а неведомые сообщения по-прежнему свободно поступают, будто ничего и не случилось.
Это озадачило его не меньше чем сам солнечный шифр.
Даже если допустить, что польский маг забыл о своей рукописи, либо же вообще погиб, не успев выйти на связь с отправителем – разве тот не должен был сам насторожиться? От отсутствия ответов на свои письма.
Вот только вопрос: а точно ли послания пишет человек?
Спустя три месяца, Фарбаутр засомневался, что имеет дело с перепиской. Возможно, листок является автономным, и самодостаточным артефактом. И все загадочные знаки просто скрыты внутри него, в недрах многослойной структуры бумаги, хоть и не видной под микроскопом.
Это может быть какой-то солнечный календарь. Или – живой гороскоп, реагирующий на свет и тепло, как термометр. Словом, безделица, которую и бросить не жалко.
Но дабы убедиться в своих выводах, либо опровергнуть их, следовало решить эту головоломку. Расшифровать хотя бы маленький отрывок текста.
Последние недели – когда азарт уже остыл – Фарбаутр занимался дешифровкой скорее из спортивного интереса.
Тем ясным утром, на школьной террасе он копировал свежие – первые в этом месяце – золотые символы, возникшие поверх рукописных строк. Записывать приходилось тщательно и аккуратно: сегодняшний код состоял из конфигураций точек, как на игральных костяшках, или в шрифте Брайля. Да ещё и нужно было торопиться – к солнцу подбиралась обширная, серая туча.
Фарбаутр мельком глянул в небо. И мимолётно полоснув глазами по ближней берёзе, увидел белую птицу в ветвях.
Подавшись вперёд, Фарбаутр присмотрелся – голубь. Совершенно белый, точно холмик снега. Идеальный альбинос! Прямо как с рождественских открыток!
