– Что с Монархом? – спросили маленькие розовые губы, девчонка с опаской посмотрела на меня. – Я… убила его?
И этого было достаточно, чтобы злость, ярость и неуправляемая ревность застелили мои кровавые глаза!
– Я убил его. Я приказал подать его нам на ужин. Надеюсь, тебе понравится это угощение!
– Что?! Не-е-ет!!! – Лулу заверещала в истерике, но меня это не остановило.
Поднялся и направился к выходу. Пусть погорюет. Я не собираюсь… я не хочу… и не видеть и не знать… как она думает хоть о ком-либо!
– О, простите, месье! – в дверях столкнулся с конюхом Жеромом, он как раз занес руку, чтобы постучать. – Простите, я хотел навестить мадмуазель.
Жером как раз заметил ее. Я тоже остановился и оглянулся. Боль, отразившаяся в лавандовых глазах, была настоящей – и это еще больше разозлило меня!
– О, мадмуазель! Простите меня, не хотел вам помешать! – конюх теребил шапку в руках. – Я лишь приехал, чтобы справиться о вашем самочувствии и передать, что с Монархом все будет в порядке. Его рана не смертельна, на лошадях все очень быстро заживает. Пара недель и вы снова сможете прокатиться на нем, только я настаиваю, мадмуазель, чтобы вы сперва немного обучились езде верхом.
Ее счастливый визг я слышал уже на расстоянии – вылетел за дверь, по дороге задев мадам Ноеллу, которая принесла стакан воды с успокоительным. Вода выплеснулась из стакана и попала на платье экономки – я даже не извинился, спешил скорее покинуть этот чертов дом! И единственное, о чем жалел по дороге, что в самом деле не приказал приготовить Монарха на ужин.
Я продолжала размазывать и размазывать грязь и слезы по своим щекам. Новость о том, что Монарх жив – была лучшей в моей жизни! Первым, о чем я подумала, что если он не выживет – то и мне на этой земле делать нечего. Такой короткий миг счастья – и я сама убила его! Своими же руками! Не сумев обуздать собственный порыв из-за гадких слов Эврарда!
– Ну, что вы, мадмуазель, не стоит так убиваться! Это была не ваша вина!
– Я думала, простите, я думала, что он погиб. С ним точно все будет хорошо, месье Жером?
Конюх стоял у моей кровати и улыбался. Эта улыбка была лучшим свидетельством того, что Монарх поправится.
– Вам надо было подумать о себе, мадмуазель. Конь молодой, строптивый. Мы его, конечно, обучили всему, но он имеет свой нрав и молодой наезднице, в любом случае, было бы трудно с ним справиться.
– Вы… вы рассказали такую историю… Там, на конюшне. Мне показалось, что я чувствую с ним какую-то особую связь. У меня получилось взобраться на него, он прекрасно меня слушался. В нем столько силы, месье Жером! А потом… я сама направила его в поле. Монарх не виноват. Это я сделала. Я не подумала. Мне показалось, что я смогу управлять всей этой силой. Даже тогда он послушался…
