— Не го…ворите глупостей!
Уже который раз в ответе компьютера слышалось нетипичное для него едва уловимое сомнение. Последний раз у него определенно перехватило дыхание.
— Нет, ты не хочешь понять меня! — отчаивалась она, плача и заламывая руки. — Значит, моя заблудшая, алчущая, чуждая самой себе, слепая душа будет скитаться бесприютно во враждебном мире, преданная тобой, лишенная истинного света родственной души, способной вдохнуть в меня жизнь и, быть может, испить из моего источника?
Далее произошло нечто странное: внутри компьютера словно закипело что-то, индикаторы замигали и на фоне необычного рокота погасли, но он так ничего и не сказал.
События развивались стремительно. Молодой преподаватель поддался внезапному порыву.
— Дорогая моя! — Он решительно вошел, включил свет, поспешил к девушке, взял ее руку в свои. — Синьорина! Ваш рассудок помрачен. Это — безумное наваждение! Кому предназначены ваши слова, каждое из которых я готов выпить поцелуем с ваших губ? Дорогая, простите мою дерзость! Но опомнитесь! Это же робот, бездушная машина… В то время как я…
— Какая низость! — Она вздрогнула и поспешно вытерла слезы. — Подлец! Вы лжете! Уйдите, не мешайте! Вы не смеете отнимать у меня того, что он хочет сказать. Послушай, дорогой мой, признайся, — нежным голосом обратилась она к компьютеру, — любишь ли ты меня? Сможешь ли когда-нибудь полюбить?
Робот опять отчаянно замигал, но не издал ни единого звука.
— Он неисправен, оставьте его! — лихорадочно убеждал молодой преподаватель, пытаясь обнять девушку. — Я так давно… Вы уже поняли, что я люблю вас, поняли? Я — человек, вы для меня лучшая в мире. Взгляните на меня хоть раз и скажите, смею ли я надеяться?
И тут случилось нечто неслыханное: компьютер принялся мигать, рокотать, поскрипывать, хотя никто не задавал ему вопросов. Нестерпимо яркие вспышки все учащались, компьютер угрожающе скрежетал, звуки эти ничуть не походили на его обычные шумы. Он неистовствовал, неуправляемая вакханалия вспышек сопровождалась гулом, перешедшим в громовые раскаты. Компьютер был в ярости и отчаянии, словно человек, потерявший дар речи от сильного стресса или приступа болезни.
— Дорогой мой! Говори же, говори! — взывала к нему девушка, отталкивая ошеломленного преподавателя.
Грохот падал лавиной, когда компьютер внезапно погас, словно одновременно ослеп и лишился голоса.
Девушка бросилась к нему.
— Дорогой мой, ну что же ты? — шептала она. Ужасное подозрение обожгло ее, и она лихорадочно начала щелкать тумблерами и нажимать кнопки. Все напрасно. Компьютер умолк навсегда, он был мертв.
