Сравнение ни у кого не вызвало улыбки, потому что в тот самый миг передающее устройство выдало очередную кассету с микрозаписью. Нет, подобное своеволие робота могло быть только результатом серьезных неполадок!
— Самовключается, значит? И без программы? — в задумчивости спросил главный конструктор, хотя картина была абсолютно ясна и так.
— Более того! — воскликнул ответственный оператор. — Тут я недавно дал ему задание продолжить работу над проектом модели девятнадцатого поколения. Так он — что вы думаете? — отказался! Он, мол, занят другим и не имеет свободных мощностей!
Главный конструктор подвел коллег поближе к площадке, включил у компьютера рецепторы устной речи и опасливо, словно заранее пугался возможного ответа, произнес:
— ЭМО-18, у тебя есть что сообщить нам?
Будущие хозяева, наверное, дали бы роботу какое-нибудь поэтичное или смешное имя, как принято было у всех, подолгу работающих в космосе, но в любом случае относились бы к нему с уважением, содержащим и некую долю страха; с тем уважением, какое вызывает у людей в экстремальных условиях зависимость от удивительно разумных и могучих роботов. Однако здесь никто не ощущал никакой зависимости от него. Здесь он был всего лишь очередной рабочей моделью.
— Нет. — Робот ответил на вопрос главного конструктора приятным баритоном, казалось бы, не соответствующим тому тяжелому материалу, из которого был сделан. Но с подобными несоответствиями в институте уже свыклись.
Изумила сотрудников только краткость и безапелляционность ответа. ЭМО-18 обладал исключительно чувствительными и объемными световыми, акустическими и радио-волновыми воспринимающими устройствами; он все еще работал в режиме самообучения и на подобный вопрос должен был выдать кучу свободной информации — как ребенок, торопящийся пересказать родителям все, что случилось, пока их не было дома.
— ЭМО-18, почему ты производишь проекты себе подобных без специального требования с нашей стороны?
— Это необходимо, — отвечал робот и, прежде чем выслушать следующий вопрос, неожиданно продолжил: — Необходимо, чтобы проекты были немедленно реализованы. Немедленно.
Конструкторы переглянулись. Будет или не будет реализован составленный электронным мозгом проект, решали люди, но ни в коем случае не сам робот. Это вам не экстремальные условия! Согласно программе, роботам не полагалось интересоваться судьбой выполненного ими задания, за исключением тех ситуаций, когда на них возлагались специальные контрольные функции. А функция ЭМО-18 сейчас заключалась в том, чтобы только подготовить проект девятнадцатого поколения роботов.
