– Да, тяжелая история, – промолвил учитель, – а тебя не мучает совесть за те жизни, которые ты унес? Не думал, что как-то своим умом надо жить?
– Зачем ты так? Я тебе рассказал то, что никогда не поверил бы постороннему человеку. Это мой груз на сердце и мне его нести. Думаешь, я скот какой-нибудь? Я не забыл насчет твоего упрека по поводу сопереживания. Сопереживаю я! Просто иногда трудно себе признаться в этом, как будто слабость проявляешь.
– Прости, если обидел.
– Ладно, считай, простил. Ну и что ты скажешь на все это?
– Что скажу? – ответил учитель. – А скажу я вот что. Я когда-то читал книжку одного чешского писателя. Там про мальчика, который уронил стеклянный шарик, и затем описывается цепь событий, приведшая его на тюремные нары. А суть этого рассказа в том, что когда начинаешь по ниточке распутывать чужую судьбу и раскладывать по полочкам каждое событие, каждый шаг или каждое принятое решение, то находится оправдание всему, и сложно обвинить его в чем-то.
– Выходит судьба такая у меня, ну и у всех?
– Нет, это нельзя назвать судьбой, может тебе и не понравится то, что я скажу, Бог, если он есть, – это самый великий демократ! Он всегда дает право выбора человеку, причём из бесчисленного количества вариантов, и человек, принимая то или иное решение, выбирает себе тот или иной путь, за который потом и расплачивается. Ты же мог, когда твои друзья тебя первый раз взяли с собой вымогать у постороннего человека деньги, взять и отказаться?
– Да мог. Но тогда я об этом не подумал. Хотелось красивой жизни.
– Вот видишь, у тебя был выбор, и ты знал, на что идешь, и что хорошо, и что плохо. Майор, который тебя будет допрашивать – своего рода экзаменатор, правда, не подозревающий об этом. Вспомни навскидку, сколько раз ты мог повернуть на другой путь?
– Разов пять, я думаю.
– Вот считай, у тебя столько же было вариантов развития событий. Но в конце концов ты здесь, и раз уже нам ничего уже не исправить, есть смысл только в достойном уходе, туда, откуда пришли, и где нет имен.
– А как это сделать?
– Надо выпросить инсулин у доктора, я заметил, что его много в его шкафу, может, диабет у него, не знаю. Думаю, он даст нам такую возможность. Я введу тебе смертельную дозу, а ты мне, смерть будет тихой и спокойной, согласен?
– Мне надо подумать. А откуда ты знаешь, что доктор позволит добраться до его шкафа?
– Видно по нему, как все ему надоело. Человек с нормальной психикой не может в этом аду оставаться надолго. У тебя бывало, что ты видишь, как другой человек расшиб себе что-нибудь, а ты почувствовал боль вместе с ним?
