– Салам алейкум, – поздоровался он, – ты кто?
Сосед, даже не повернув его сторону головы, ответил:
– Какая тебе разница, кто я?
– Давно здесь? – снова попытался завязать разговор учитель.
– Дня три. Завтра должны перевести в обычную камеру.
– Нам никак не помочь этому бедолаге? – спросил учитель. – Хотя бы содрать с лица этот полиэтилен, или тебе не знакомо чувство сострадания?
– Не надо учить меня, – зло ответил арестант. – Не дотянемся. Хотя можно попытаться.
Сосед осторожно спустился с кровати и, медленно переставляя ноги, пошел в направлении третьего соседа, цепь натянулась, и, несмотря на все усилия, ему недоставало каких-то полметра, чтобы дотянуться до него.
– Не получается, – сказал он, – да и ноги болят сильно, как бы раны не открылись.
– А с ногами что?
– Подстрелили. Заживает потихоньку, – ответил он, так же осторожно возвращаясь на свое место. – Завтра переведут, может быть, в другую камеру, допросят, а потом, глядишь, через месяц-два в суд и в лагерь.
– Не хочу тебя огорчать, но из этой тюрьмы нет другого пути, кроме как на тот свет.
– С чего ты взял?
– Я тут больше недели.
– Если так, то почему ты жив?
– Я понадобился главному костолому.
– Вербует?
– Нет. Просит, чтобы я на камеру изображал другого зека, которого он упустил.
– Сбежал, что ли? Я думал, отсюда невозможно бежать.
– Нет, умер раньше, чем рассказал что-нибудь. И теперь, видно, пытается обмануть свое начальство.
– А вы что похожи внешне?
– Нет, но могу поспорить, что после допроса ты ничем не будешь отличаться от меня, уж первые три дня точно, – попытался пошутить учитель.
– Слушай, а тебя к нам не нарочно подсадили, чтобы жути нагнать?
– Как знаешь. Мое дело предупредить, хотя я мог бы и промолчать.
Сосед с интересом повернулся в его сторону и спросил:
– А что ты предлагаешь?
– К сожалению, ничего, и расскажешь ты все в ходе допроса или не расскажешь, отсюда нет выхода, приговор тебе уже вынесен, ты мертв, тебя просто нет.
– Конкретно ты меня обнадежил, – задумчиво произнес сосед, – хотя я и чувствовал, что что-то не так с самого начала, меня ведь на носилках несли, а у входа не было таблички с указанием номера изолятора министерства юстиции, вообще ничего не было, кроме двух ментов у входа. И я даже не понял, что это за место.
– А где подстрелили? – спросил учитель, показав на ноги соседа.
– В лесу, в районе Белой речки. Нарвались на засаду спецназа ГРУ, меня ранило в самом начале боя, и я сумел отползти, остальных перебили всех, меня уже потом милиция выловила на заброшенном хуторе, кто-то из местных сдал. А ты за что здесь? Судя по твоему виду, тебе тоже конкретно досталось.
