Ромейское царство | страница 87

, тот же камелавкий, но покрытый платком, разрезанным сзади на три конца. Кроме того, голову и плечи великосхимника и днем, и ночью покрывал кукуль — «шлем спасения», расшитый пятью крестами, — остроконечный капюшон, закрывавший почти все лицо и имевший длинные воскрылия-полотнища, спускающиеся на грудь и спину. Обычно его сшивали вместе с аналавом или мантией. Кукуль ежечасно должен был напоминать носившему святую обязанность хранить незлобие и младенческую простоту.

Всей этой одеждой владели сообща: ее стирали, обычно каждую субботу, и раз в неделю распределяли между монахами. Зато мыться целиком разрешалось не более трех раз в год. Исключение делалось лишь для тех, кому нужно была ванна по состоянию здоровья.

Пищу тоже готовили сообща и вместе принимали ее раз в день, обычно в полдень, в общей столовой-трапезной, за общим столом, в полном молчании, пока один из иноков читал вслух Евангелие. При этом старшие монахи сидели в глубине зала, который обычно имел конху — полукруглый выступ, а прочие — за длинным столом. В еде полностью отсутствовало мясо, в среду и субботу полагались только хлеб, вода и сушеные фрукты. Самые благочестивые — старцы принимали еще более строгий пост и ели только вечером и только хлеб, вымоченный в воде, а по большим праздникам — бобы. Вместе с четырьмя большими постами и еженедельными малыми выдержать такую повседневную жизнь, мягко говоря, было нелегко. Но именно в этом заключалась важная культурная сторона аскетизма — становившихся все более популярными религиозных упражнений в подвижничестве, которые понимались как медленное, неуклонное, непоказное, будничное дело самоотречения, предпринятое с целью добиться новых возможностей, воспитания добродетелей — милосердия, умения прощать, умиротворения, безгрешности. В конечном счете это была идеология любви к Богу, добровольно, более того, даже с самоудовлетворением доведенная до преображения, то есть своеобразного перформанса личности. Отсюда же проистекало и понимание спасительной цепочки, которая предполагала, что ангелы помогают отшельникам, отшельники — киновитам, киновиты — людям.

Стать монахом можно было не менее чем после полугода, а согласно закону Юстинина Великого, трех лет послушничества в монастыре. Но рабам, зависимым крестьянам — колонам и связанным помолвкой путь в братство был затруднен. Многое определяло согласие или несогласие на постриг хозяина раба. Жена могла стать монахиней только с разрешения мужа. Если один из супругов уходил в монастырь, то согласно закону, он как бы физически умирал. Девочки могли уйти в монастырь в возрасте десяти лет, но отречься от мира им разрешалось не раньше достижения шестнадцати лет. Вообще, императорское законодательство и церковное право тщательно ограничивали возраст приема в обитель. Только если принимаемый в ряды иноков отвечал всем правовым критериям, игумен совершал над ним особый обряд —