в собрании столь же душеспасительных рассказов под названием «Луг духовный».
Таким образом, невзирая на опасности, нападения, погромы кочевников, число монашествующих в ранневизантийском Египте быстро ширилось, со временем составляя иногда большую часть населения даже городов, таких как Оксиринх. Поразительно, но в них не осталось почти ничего от потомков египетских фараонов и эллинизированных греков.
В ранневизантийской Сирии тоже складывались общины мужчин и женщин — братства и сестринства, которые вели строгую жизнь дома или жили группами близь церквей. Это ассоциировалось с «ангельской жизнью», жизнью «не от мира сего», как способом предвосхитить будущий век. Роль, подобную Антонию Великому, здесь сыграл Иларион Великий (ок. 291371 гг.), в юности монашествовший в Египте, а затем вернувшийся в Палестину, Святую Землю, с египетскими монахами. В дальнейшем опорой монашества стали наиболее влиятельные обители монахов великомученицы Екатерины на Синае («Неопалимая купина»), Мар Шаба — Великая Лавра (преподобного Саввы Освященного, или Саввы Великого) недалеко от Иерусалима, в долине Кедрон, ряд монастырей на горе Елеон в Иерусалиме, монастыри вокруг Антиохии, а также обитель Георгия Хузевита с горы Хузев в сирийском Вади Келте.
Покидая людскую суету и ежедневные заботы, отказавшись от родных и близких, наиболее ревностные христиане, подвижники уходили в места с их точки зрения благодатные и проклятые одновременно — кладбища, суровые пустыни, пещерные горы, дикие леса, где подстерегало много опасностей для жизни, но зато можно было отвлечься от земных забот и полностью посвятить себя благочестивым размышлениям, страданиям и непрерывным молитвам, борьбе с диаволом, бесами, падшими духами, демонами, во имя спасения души отринуть грешную свободу и отдать всего себя Богу. Возлюбив Его, они не рассчитывали на взаимность, полагая, что скорбь лучше радости.
Некоторые из них, умерщвляя свои тела и усмиряя инстинкты в попытке подражать святым, налагали на себя различного рода обеты, иногда довольно экстремальные. Они жили на деревьях (дендриты), отказывались от мытья («землеспальники», «грязноногие», «грязныши»), то есть не обмывали свои тела кроме тех случаев, когда приходилось пересекать реку, не стригли волосы, даже ходили нагими, прикрываясь бородой, порой, как у Св. Онофрия, отраставшей до лодыжек, питались, да и то не каждый день, только собранными травами и кореньями, отчего получили у современников характерное название
