Ксения Николаевна строго-настрого запретила даже думать о таком походе не в один десяток верст.
— Поднакопим деньжонок на поездку, тогда все вместе тронемся, вот дай сроку, — сулила она Марии. — Ты уж послушайся меня, потерпи.
Мария послушалась. После гибели отца половину забот в семье она взяла на себя. Полы ли помыть, дров ли наколоть — Мария все умела. Лишь бы мать не подумала привести отчима, о чем как-то намекнула ей соседка тетка Акулина.
— Ксения-то ведь еще молодая женщина!
Небогато жилось на материн непостоянный заработок. К тому же она часто прихварывала, и если бы не помощь городских властей мукой, дровами на зиму — семье совсем бы приходилось туго.
Но дочери росли, хотя и на скудной пище, здоровыми. Спасал свежий воздух и лесные припасы.
Сестры жили в большой дружбе. Старшая неутомимо покровительствовала младшей: шила Насте кукол, клеила игрушечную мебель из картона, иногда приносила щенят разной масти и разных пород.
Украдкой от матери сестры держали их в закутке сарая, если было лето, зимой ухитрялись прятать за печку, но ненадолго, конечно.
Ксения Николаевна чуть не в тот же день узнавала о новой «животине» в доме и, заглянув в наполненные страхом и мольбой глаза своих собаколюбивых дочек, только рукой махала.
Щенки были прожорливы и по молодости не отличались чистоплотностью. Потерпев немного, мать украдкой куда-то сбывала их.
И тут характер дочерей проявлялся по-разному: у Насти краснели глаза от слез, Мария переставала говорить с матерью.
Вместе сестры ничего не боялись: ни темноты, ни драчливых мальчишек, и могли в любой час ночи, при любой погоде отправиться к церковному кладбищу.
Мария не пропускала ни одного происшествия в городке — тотчас бежала с ватагой ребятишек туда, где что-нибудь происходило. Иногда Настенька увязывалась за ней, и если уставала, то старшая терпеливо тащила ее на закорках до самого дома.
— Ну, заявились, путешественницы! — говорила в подобных случаях мать и усаживала дочерей за стол. — Проголодались небось!
Толченая картошка, сдобренная молоком, уписывалась за обе щеки.
Еле дотянув седьмой класс, Мария пошла работать. Была безработица, но бойкую девочку пристроили курьером в уездный отдел народного образования, прикрепили к столовой, откуда Мария носила домой свой жидкий фасолевый суп. Но уже ничто не могло спасти семью от назревающих перемен. Сбывались когда-то напугавшие сестер слова соседки, что мать еще может выйти замуж, хотя дочерям Ксения Николаевна пока еще ничего не говорила. Но все было ясно и так. К ним зачастил гость — Родион Гаврилович Самохин. Вдовец, домовладелец, хозяин обувной палатки в торговом ряду.
