— Господин директор Малиновский?… Прошу.
Эварист сорвался со стула.
— К вашим услугам.
— Прошу вас, — коротко усмехнулся чиновник. Теперь уже он выглядел совершенно таким, каким Малиновский знал его из газет. — Позволите ли…
Он взял Малиновского под локоток.
— Но господин министр…
— Я у себя. Прошу… Простите, что не могу вас принять в кабинете, там у меня несколько человек, но не хотелось заставлять вас ждать слишком долго. Поговорим здесь.
— Как скажете, господин министр.
Они вошли в большой зал, где посредине стоял стол, накрытый зеленым сукном, под стенами — стулья, один рядом с другим.
— Я вас слушаю, — сказал министр. — Вы привезли отчет?
Малиновский принялся судорожно расстегивать папку и, вынув из нее машинописную страницу, подал министру.
— Вот, господин министр.
— Ага. Превосходно.
Он взял отчет и подошел к окну. Читал миг-другой, хмурясь.
— Может, вы мне это объясните, господин директор.
Малиновский, который стоял на месте, в три шага оказался возле окна.
— Готов служить, господин министр.
— Что значит рубрика «невзыскуемое»?… Вот тут, с сумой в четыреста одиннадцать тысяч?
Эварист откашлялся и принялся объяснять. Заикался, но изложил все достаточно ясно, более ясно, чем намеревался. Уже несколько месяцев он нетерпеливо ожидал этого отчета, из кожи вон лез, чтобы не Шуберт, не Яскульский, а лично он встретился с министром. Нужно было вертеться, прибегать к сложным выкрутасам, использовать все способы и финты, чтобы не вызвать подозрений, а теперь, когда он, представитель управления строительного фонда, получил наконец ожидаемую аудиенцию, что-то его заткнуло. Вместо того чтобы как можно скорее воспользоваться представившейся возможностью, он колебался, и могло даже показаться, что он защищает Яскульского.
Это было смешно, но он понимал, что все его планы перечеркнул неожиданный сценарий доклада. Он представлял себе, что будет сидеть в кабинете напротив министра, что в соответствующие моменты одним выражением лица сумеет показать то, чего не хотел бы произносить словами, что сумеет заронить кое-какие сомнения. А тем временем министр читал отчет, расхаживая вдоль стен от окна к окну. Казалось, он спешил и не обращал внимания на модуляции голоса, на многозначительные паузы и притворную озабоченность Эвариста.
Радовало только его явное неудовольствие отчетом. В бюджетной комиссии сейма возникли подозрения насчет деятельности фонда, а текущее положение дел не давало министру возможности их отрицать.
