«Я буду другим, – решил Саид. – Мама с папой заслужили лучшего. И я последний, на кого они рассчитывают. Махфут в силу тупости не понимает, чего им стоило выучить язык, вжиться, наступить на горло себе и своей культуре. Для немцев мы все – донерщики. Вот я и докажу, что не хуже тех, кто пишет правила для нас…»
Из пестрого Берлина он попал в реальность симметричных лужаек и швабской предвзятости и хапнул южнонемецкого «гостеприимства». Поступил в элитный университет? Молодец, тогда с тебя спрос вдвое больше, чем с немецких студентов! Хочешь, чтобы тебя обслуживали лучше, не смотрели как на говно, обращались как с человеком? Улыбайся, пока рожа не треснет, и дай понять, что у тебя высоколобые интересы и мусор сортировать умеешь.
А в Берлине ни перед кем стелиться не надо было, это свободный город…
«Вот ты какая, жизнь за пределами», – мрачно думал Саид, когда то и дело ловил на себе косые взгляды.
Иногда слова брата всплывали в голове, но у него хватало мозгов, чтобы не делить людей на волков и собак и пытаться дружить со всеми…
* * *
Телефон в кармане завибрировал. Он глянул на дисплей.
«Quand le bateau coule, les rats partent les premiers», – написал ему Нико.
«Et qui est le rat?» – быстро отбил Саид на всплывшей клавиатуре.
«Tous»[9], – последовал ответ.
Пальцы Саида так и застыли. Все, значит, «Невидимой армии» больше нет.
Эта старая пословица была их кодовым обозначением. Прямым текстом о своей тайной деятельности они никогда не писали: паранойя хакеров всегда оправданна.
Саид решил пока ничего не отвечать, но на душе скребли кошки.
Как только Леннарт вышел из кухни, чтобы спасти свою петрушку, он быстро набрал Нико.
– Эй? – спросил Саид в тишину.
– Я тут, – ответил он.
Что-то в его голосе было странным, он звучал так, будто потерял что-то или кого-то.
– Как… как прошло? – был первый вопрос Саида. – Они все ушли?
– Да. Сказали, в этом нет смысла. Потому что он мертв. Ты приедешь?
– Я не могу. У меня сейчас проблемы с университетом. Мне надо кое-что решить…
– Тогда я приеду, – оборвал его Нико.
– А как же школа?
– Я больше в нее не вернусь.
– Нико…
– Во всем этом нет смысла. Жалко, что тебя не было. Могло бы быть иначе.
– Мне тоже очень жаль, правда. Но я не мог: у меня есть и другая жизнь.
– Как и у всех вас, кроме меня, – эхом отозвался Нико.
– Послушай… ты сейчас расстроен. Не надо ничего решать на горячую голову. Я освобожусь в выходные и приеду, обещаю. Ты в Варшаве или вернулся в Брюссель?
