– Кто-нибудь из вас уже займется домом или нет?! – рявкнула им обоим Каро и вылетела из кухни.
* * *
Саид Хальфави легко писал в голове портреты других людей, как это было с Леннартом, Каро и Марго. Но о себе, как все стеснительные люди, не умел и не любил рассказывать.
Во-первых, он не немец. Как и все дети разноцветных мигрантов, Саид обитал в этой стране за скобками. Типичное дитя гетто, родом из Нойкёльна в Берлине, где высокий уровень преступности, низкая стоимость аренды, антисоциальные граффити на стенах и в каждой подворотне банда. В большинстве домов по-немецки говорит только домоправитель. Разбавляют арабо-турецкий колорит района бомжующие художники да нищие студенты. Это не то, что видят в туристических буклетах. Это злачная, «донерная» Германия, которая прячется за кулисами. Вот из этой Германии он и был родом.
Его родители прибыли сюда на волне трудовой миграции из Сирии и выбили себе грязным трудом место в этой стране. Сначала мыли полы, потом продавали овощи, а теперь у них свой маленький магазин. Но для большинства мигранты и их дети – паразиты «Харца IV»[8], «черные», религиозные фанатики и террористы. Спасибо, что хоть репутацию наркоторговцев и сутенеров у арабов здесь отбили турки.
«Ты можешь поступить в один из самых элитных университетов, жить по законам и дружить с каждой падлой на районе, но своим никогда не будешь!» – сказал ему Махфут в качестве братского напутствия, когда Саид поступил в Университет Тюбингена.
«А кто – свои? И кто – чужие?» – огрызался Саид.
Махфут хмыкнул и бросил ему напоследок:
«Научись уже отличать собак от волков».
Он, видать, это умел. Поэтому из принципа не получил нормального образования, перебиваясь на разовых заработках, а по вечерам торчал со своей бандой в импровизированной звукозаписывающей студии, где читал рэп. Пару раз попадался за хулиганство, и его путь всегда был для Саида плетью, гнавшей прочь от дома.
«Что бы ни встало на твоем пути, не пересекай черту закона», – твердил он самому себе, потому что боялся, что скатится. Примеров в Нойкёльне хватало. Почти все, с кем он учился, в итоге сели за решетку или огребли общественных работ.
Пришлось зарубить себе на носу: хочешь быть принятым, не нарушай правил, живи по ним, даже если писал их не ты.
Он примерно отучился в школе и переехал в этот город пряничных домиков и элитного высшего образования. «В люди выбиться решил!» – снова припечатал его голос старшего брата, и Саид невольно сжимал кулаки. Невежество как форма гордости – это комплекс Махфута, не его.
