* * *
Мирра пришла к нему очень поздно. О времени Винсент судил, глядя на маленькие электронные часы, встроенные в стену.
Она появилась и сразу принесла с собой смесь внешних запахов: жареной еды, табака, ветра, ночи. Винсент скучал по последнему аромату. Ночь всегда дивно пахла. А здесь ее не было, даже если часы показывали полночь.
– Здравствуй, – шутливо сказала она, живо ощупывая его лоб и проверяя зачем-то белки глаз. – Как поживаешь?
– Да нормально.
– Как тебе ужин?
– Суп вы варили из старых тряпок, а так – ничего.
– Мне нравится твой жизнерадостный настрой.
– А что мне, плакать?
Мирра присела рядом на кровать и иронично осмотрела Винсента. В ее поведении проглядывало что-то от заботливой наседки, хотя все действия были сухими и лишенными эмоциональности. Мирра умела опекать. Это была ее техника взаимодействия с другим.
– Завтра мы принесем тебе стол, компьютер, и я введу тебя в курс работы. А сейчас проясню первичную информацию.
Винсент даже не паясничал. Любые сведения были важны.
– Как я уже сказала, у нас, в «Прометее», были боги. Были, пока вы их не выпустили как кур. И они даже умудрились убежать из тюрьмы, воспользовавшись незащищенными лазейками, о которых я не знала. Но я их уже перекрыла. Больше никто отсюда не выйдет без моего ведома. Все это тем не менее не так страшно, потому что главный трофей все еще у нас. Завтра ты получишь все материалы о том, кто такие боги. Твоя непосредственная задача – быть тем, кем ты всегда был: гениальным хакером. Я знаю, что ты полиглот с фотографической памятью: в пять лет говорил на семи иностранных языках, в двенадцать – уже на двадцати, включая латынь и древнегреческий. Языки программирования ты рассматривал как очередную знаковую систему со своей логикой. Поэтому тебе не составит труда расшифровать древние письмена богов и передать их смысл мне. Алгоритм расшифровки частично имеется, его разработала я.
– А что я получу взамен? Какие у тебя для меня пряники, Мирра?
– У меня скорее кнуты, чем пряники.
– Это контрпродуктивно. Если ты будешь меня пытать, я предпочту тихо сдохнуть, но и пальцем не шевельну, – пожал плечами Винсент. – Ты вернула меня с того света. Значит, я тебе очень нужен.
Взгляд Мирры подернулся странной пленкой, а губы поджались. Винсент только нагло ухмылялся. Вести переговоры и ставить ультиматумы – две разные вещи, и ей следовало бы поучиться первому.
– Я могу и дальше развивать мысль о пряниках, – сказал Винсент. – Грозить убийством моих детей, жены и членов семьи ты не можешь: у меня никого нет. Отнять имущество тоже не сможешь: у меня и этого нет. А даже если и было бы, я такой… не материалистичный человек, знаешь ли. Это значит, что, предложи ты мне сейчас все деньги мира, я все равно будут ломаться. Деньги – не самый вкусный пряник.
