— Стереть? — неверяще переспросил Эдвард. — Хозяин, ты видимо, неудачно пошутил?
— Зачем мне такой самовольный слуга? — заметил Бенедикт. — При создании я дал тебе очень много воли, почти как человеку. Судя по всему зря.
— Хозяин… Но ведь… Я нужен тебе! Я ведь ничего такого не сделал! — попытался робко возражать Эдвард.
— Пошёл вон, — сказал Бенедикт. От холода его голоса брови Софьи едва не покрылись инеем. — Чтобы до утра я тебя не слышал.
— Как прикажете, хозяин, — смиренно ответил Эдвард и замолчал.
Больше Софья его не слышала.
— Прошу прощения за моего слугу, — Бенедикт повернулся к Софье. — Отдыхай спокойно, больше он тебя не потревожит.
— Спасибо! — Софья улыбнулась, пытаясь выкинуть злость и обиду из головы. — Снова ты меня спасаешь!
— На самом деле Эдвард обычно так себя не ведёт, — задумчиво сказал Бенедикт. — Он, конечно, любитель пошутить, но меру знает. Ума не приложу, что на него нашло.
"А что если Эдвард приревновал меня к Бенедикту? — подумала Софья. — Кто знает, что у этих духов творится в голове? Которой у них нет".
— Пойду проверю, что там с чаем, — сказал Бенедикт. — Эдвард должен был заварить его.
Он направился к двери, что справа от камина.
— Ой, погоди! — Софья схватила его за руку. — А кто эта женщина на картине?
Девушка решила не тянуть кота за хвост и разузнать о таинственной Магде побольше.
— Зачем это тебе? — удивился Бенедикт.
— Ну просто интересно… Она меня смущать будет, пока я тебя дожидаюсь.
— Магдалина… — Бенедикт скользнул по портрету взглядом. — Это кто-то из моей родни. Прабабушка или даже прапрабабушка. Супруг вроде как подарил ей этот портрет на годовщину свадьбы. Он же и построил этот дом. Я получил его в подарок от родителей.
— А-а-а-а… — у Софьи отлегло от сердца. Всё так просто, а она себе вообразила всякого!
Понятно, почему Чертянск на портрете выглядит совсем не так, как сейчас.
Отпустив Бенедикта, Софья снова уселась на диван и сердито уставилась в камин. Треск дров и танец пламени постепенно разгладили хмурое лицо девушки, и та сама не заметила, как её сморил сон…
Софья провела в объятиях Морфея довольно долго. Возможно несколько часов. Спала она крепко, без сновидений. Сказалась усталость и пережитый стресс.
Проснулась Софья от звуков незнакомого голоса, доносившегося из-за двери слева от камина. Кто-то негромко напевал песню на незнакомом Софье языке. Точно не эльфийский, не гномий и не орочий, их девушке уже доводилось слышать. Голос принадлежит женщине, довольно пожилой, судя по характерным дребезжащим ноткам.
